Наперегонки с темнотой

Терри вместе с Лорой по-прежнему была в кухне. Рыдать она перестала, но теперь сидела, вперив в окно неподвижный взгляд. И вся она не шевелилась, будто опасалась, что любое неосторожное движение разрушит то хрупкое равновесие, которого с большим трудом ей удалось достичь.

Войдя к ним, я рассказал Лоре, что Роб вдребезги пьян, а мне предстоит вытаскивать его из бара. Она сразу же предложила привести его в квартиру, на что я без промедления согласился. Взглянув напоследок на недвижно сидящую Терри, я попробовал отыскать в себе слова утешения, однако так и не отыскав их, направился к выходу.

Кубарем слетев с лестницы, я вышел на улицу, где обнаружил, что пикапа Роба нет на том месте, где меньше часа назад он его оставил. Думая, что это может означать, быстрым шагом я направился к бару, но там натолкнулся лишь на закрытую дверь. На ней висела вывеска с информацией, что бар работает с двенадцати дня. Сейчас было одиннадцать.

— Вот дерьмо! И где теперь его искать? — вырвалось у меня.

Опять набрав его номер, но так и не дождавшись ответа, я сел в машину с намерением обыскать все открытые заведения в городе. Я надеялся, что в каком-нибудь из них отыщу Роба, вот только бы он не надумал натворить глупостей. Состояние, испытываемое после смерти близкого человека, а также мысли, посещающие голову в самые первые дни, мне были также хорошо известны.

Я разыскал его спустя пятнадцать минут в нескольких кварталах от дома. Пикап был припаркован прямо у дверей пустого в это время дня бара, а сам он сидел, склонившись над столиком в углу. Стискивая в пальцах стакан, пьяным немигающим взглядом Роб смотрел на почти пустую бутылку водки.

Я молча сел напротив него. Долгое время мы просидели без движения, но потом он поднял голову и заплетающимся языком произнес:

— Д-джон… ты все п-правильно с-сказал… Это я в-виноват… Я д-должен был у-ув-везти ее…

Я не знал, что ответить. Было чертовски страшно видеть его в таком состоянии, но черт возьми, как же чудовищно глупо все вышло! Не останься они из-за гребаного ублюдка Тодда еще на два дня, Айлин действительно была бы жива. Конечно, я не сказал этого вслух.

Все же ужасно, что нельзя предугадать, как повернутся события и еще ужасней осознавать, что ты мог их предотвратить, но ничего для этого не сделал. И больше ничего не можешь сделать — все уже случилось. К сожалению, невозможно отмотать жизнь на пару кадров назад и исправить допущенную оплошность. Всего лишь маленькую оплошность.

Впервые за долгое время я почувствовал, что хочу выпить. Воображение мгновенно нарисовало картину, в которой я подношу стакан с виски к губам, делаю восхитительно-обжигающий глоток, ощущаю, как оно спускается по пищеводу, достигает желудка, медленно разгоняет по венам застывшую кровь и, наконец, теплой спасительной волной поднимается в голову. Я четко представил, насколько мне станет легче после этого маленького глотка, но тотчас отогнал от себя эту мысль.

На самом деле мне потребовалось куда большее усилие над собой, чем могло бы показаться со стороны. Судорожно сглотнув, я потянулся в карман за сигаретами.

— Роб, ты ни в чем не виноват. Я сглупил, сказав тебе ту чушь. Прости, сам не понимаю, что на меня нашло. А вот от того, что ты будешь корить себя, легче не станет. — Ища слова поддержки, я помолчал, но потом горько добавил: — По правде говоря, ни от чего легче не станет. Эта боль надолго и уйдет она только со временем. Время единственное, что сможет помочь.

Я мог бы солгать, что завтра, через неделю или через месяц ему полегчает, но не хотел врать, заранее зная, через что ему предстоит пройти. Ему не полегчает ни через месяц, ни через год и даже спустя десять лет эта боль будет очень сильной. Она притупится со временем, но останется с ним навсегда. С этим невозможно смириться.

— Допивай свою водку и пойдем, — мягко, как ребенку сказал я. — Тебе надо поспать.

— У м-меня ничего н-не осталось… Айлин б-больше нет… д-дома т-тоже н-нет… У м-меня отобрали в-все, а я с-слишком стар, ч-чтобы жить д-дальше…

— Я у тебя есть, Роб. И Терри. Мы есть друг у друга, — четко, с нажимом на каждый слог выговорил я. — Пойдем. Тебе нужно выспаться, завтра рано утром выдвигаемся в путь.

Он послушно поднес стакан ко рту, одним махом выпил содержимое, затем с силой опустил его на стол. Стакан громко звякнул о деревянную крышку стола, а Роб в ту же секунду пьяно икнул. Расплатившись с барменом, я взял его под руки и повел к выходу.

Спустя семь часов я, Терри и Лора сидели перед телевизором в гостиной, пока Роб спал в нашей комнате. С той минуты, как я с трудом втащил его в квартиру, он ни разу не просыпался.