Наперегонки со временем

Я остановился на пороге как бедный родственник, никто и не думал представить меня собравшимся. Когда прошла минута неловкого молчания, со своего места встал один мужчина, чьи тщательно причесанные белые волосы образовали что-то вроде серебряного венца вокруг лба. Он подошел ко мне, смерил взглядом с ног до головы и сказал:

— Никак у вас машина поломалась в пути? Господин Элиав явится на совещание?

— Я и есть Элиав. Полагаю, что имею честь разговаривать с господином адвокатом таким-то.

Мой собеседник побледнел и скис немножко, но не надолго.

— Прошу прощения, господин директор, — тут же переменил он тон и принялся трясти мою руку.

Затем он сделал поворот на сто восемьдесят градусов, обернулся в сторону американских евреев и проводил меня на середину кабинета, дружески и с чувством обняв меня за плечи.

— Уважаемые господа, — объявил он торжественным и глубоким голосом, — вы только посмотрите, какие у нас молодые, простые и демократичные руководители в стране! Мне выпала честь, удовольствие и привилегия представить вам господина директора района Лахиш.

Тут адвокат начал петь мне славословия, перечисляя все добрые дела, которые я совершил на своем веку, начиная с детского сада и по сей день.

Я обменялся рукопожатиями с американцами, затем уселся в удобное кресло, и у нас завязалась непринужденная беседа. Подали шампанское и бокалы. Мы выпили за будущую прядильню, за евреев США, за Израиль, Кирьят-Гат, Министерство промышленности и торговли, за контору нашего адвоката и так далее. Откуда-то появился фотограф и увековечил торжественное событие.

Прошло всего несколько месяцев, и в Кирьят-Гате возник «Лахишский прядильный завод».

Теперь предстояло «закрепить текстиль» в Кирьят-Гате. Коль есть хлопок, есть и хлопкоочистительный и хлопкопрядильный заводы, то почему бы не приступить к выпуску текстильных товаров? Ведь конфекция — тоже еврейская отрасль.

Как раз тогда в страну прибыл один из текстильных королей Южной Америки — Израиль Поллак.

Израиль Поллак принадлежал к роду потомственных текстильщиков из Румынии. Сионист еще с детства, он был сослан в Сибирь в дни Второй мировой войны, и там тоже, а затем в Средний Азии, создавал текстильные предприятия. После войны он как-то попал в Чили и вместе с братом построил там гигантские предприятия: прядильные, ткацкие и так далее. На его фабриках работали тысячи людей, и что бы он не затевал, во всем ему сопутствовала удача.

Пинхас Сапир, в то время министр промышленности и торговли, встретил его, когда он был в Чили, и всячески уговаривал этого сознательного и отзывчивого еврея приехать в Израиль и создать у нас текстильную промышленность. Теперь, когда Поллак приехал в Израиль, Пинхас Сапир хотел уговорить его построить фабрики именно в Кирьят-Гате. Мы понимали, что если только удастся, то это будет целый переворот в развитии города. Ведь тут речь идет о такой отрасли промышленности, где смогут устроится сотни людей. Да и организатор — первоклассный. Мы, затаив дыхание, следили за действиями Сапира.

Во время своей первой беседы с Поллаком, Сапир принялся восхвалять Израиль вообще, округ Лахиш в частности, а Кирьят-Гат в особенности: чудесный климат, воды сколько угодно, необъятные просторы, высоковольтная линия проходит прямо под носом, сколько угодно рабочей силы — как мужской, так и женской; словом, конца и краю не было преимуществам Кирьят-Гата.

Поллак слушал внимательно, но когда он увидел на карте расположение города, он спросил:

— А как с расстоянием? Ведь от Кирьят-Гата до центрального района страны, до Тель-Авива и окрестностей — неблизко. Это удорожит продукцию и ее сбыт. Не так ли? Да и банков нет в городе. Нельзя ли место поближе к Тель-Авиву?

— Поближе? — вскричал Сапир. — Да что вы, дорогой реб Исроэл? Какое же это расстояние? Раз-два — и вы, в Кирьят-Гате.

— Раз-два? — переспросил Поллак. — А в самом деле, сколько езды до Кирьят-Гата?

— Нашли о чем говорить! — ответил Сапир. — Нет и часа езды!

— Меньше часа? А мне сказали, что по меньшей мере часа полтора, — сильно удивился Поллак.

— Знаете что? — предложил Сапир. — Завтра утром я подъеду за вами в «Дан» и повезу вас в Кирьят-Гат.

— Прекрасно, — согласился Поллак. — За честь сочту. Когда же мне ждать вас?

— Когда? — не моргнув глазом, сказал Сапир. — Скажем, в пять утра.

— В пять утра? — удивился Поллак, но не стал допытываться.

Наутро, ровно в пять Сапир подъехал на своей служебной машине к гостинице. Поллак уже ждал его и тут же сел в машину.

Шофер, прошедший предварительный инструктаж, нажимал на газ что было силы и стрелка спидометра, очень скоро показывала сто. Машина неслась по пустынным улицам, а когда выехала за город, шофер немедленно довел до ста двадцати, если не больше.

В пути Сапир с Поллаком беседовали о том о сем. Ровно в 5:55 машина затормозила у будущего промышленного района Кирьят-Гата.

Сапир и Поллак поднялись на небольшой холм, солнце только-только начало показываться, вид кругом был чудесный, а слова Сапира — слаще меда.