Наперекор всему (СИ)

- Илья, отпусти! Это мое дело, с кем я сплю, — не совсем членораздельно выдал Глеб. — Своей женой командуй! Я люблю его!

Твою ж мать! Ник и подумать не мог, что отходя от наркоза, люди бывают столь откровенны. Это хорошо, тут Ирмы нет. Зато папа есть, ага.

- Глебушка! Проснись, пожалуйста! Нет тут Ильи.

- Не тормоши его, — посоветовал отец. — Лучше укрой, посмотри, он холодный весь. И прибавь температуру в комнате, регулятор на стене у двери. Да не дергайся, это как раз нормально, померзнет и перестанет. А вот давление мне его совсем не нравится. Пойду позову Андрея Владимировича.

- Ник! Где мой Ник? — Глеб снова открыл глаза.

На этот раз взгляд показался Никите более осмысленным.

- Здесь я, родной. Как ты себя чувствуешь?

- Пить хочу. И тошнит. И болит все.

- Сейчас доктор придет, что-нибудь сделает, я надеюсь.

- Я домой хочу. И спать. Холодно! И неудобно.

Глеб лежал без подушки, к тому же на спине. Дома он в такой позе вообще никогда не спал, предпочитая сворачиваться клубочком или ложиться на живот, обнимая подушку или Ника, смотря что было под рукой.

- О, мы уже проснулись! — в комнату вошел анастезиолог, а за ним и Иосиф Нахимович. — Как самочувствие?

Глеб повторил все жалобы в том же порядке. Андрей Владимирович засмеялся:

- Ну вот, Иосиф, ты тревогу поднимаешь. У пациента куча претензий, значит, все с ним в порядке.

- Ты на монитор посмотри. Девяносто на шестьдесят — это нормально? Для гипертоника особенно?

- Вот поэтому нельзя лечить родных и друзей, — заметил анастезиолог, вводя Глебу что-то через катетер на руке. — Трясешься как курица над яйцом. Нормально все, мы ему сахар ниже плинтуса уронили, чего же ты хочешь? Сейчас скажу медсестре, чтобы глюкозу ему прокапали, и сладкой воды с лимоном принесли. А ты давай к Фиме сходи, кофе попей, он как раз смену закончил. Давай давай, тут без тебя сиделок хватает, да, молодой человек?

Вопрос был адресован к Нику, парень только кивнул. Он бы сам сейчас не отказался от кофе, лучше с коньяком. И лучше без кофе. Голова кругом шла. Сахар, давление, полные тоски глаза Глеба, пикающие мониторы. Ужас какой-то.

Вскоре появилась Галя, принесла для Глеба подушку и воду, поставила новую капельницу. Напившись, Глеб почти сразу выключился.

- Вот и хорошо, — сестра поправила одеяло и забрала с тумбочки пустой стакан. — Проснется уже нормальным человеком.

Глава 9. "Шалом, господа!"

Медсестра оказалась почти права. Почти — потому что просыпался Глеб трижды: вечером и два раза ночью. Каждый раз просил пить и снова засыпал. Андрей Владимирович сменился, но на протяжении ночи к ним каждые два-три часа заходил дежурный врач. По-русски он не говорил, а скромных познаний иврита Нику хватило только чтобы понять, что тот контролирует Глеба и добавляет ему обезболивающее.

Отец все-таки поехал домой, Гутенберг его уговорил не мешаться под ногами, все равно от пластического хирурга толку мало. Ник, разумеется, не спал. Вечером позвонил Ирме, отчитался, что все хорошо, без подробностей. Ночь просидел возле Глеба, стараясь ни о чем не думать. Следил за показаниями монитора, прислушивался, как Глеб дышит, смотрел в окно на звезды и восход солнца.

Утром Глеб проснулся с куда более приятным цветом лица и даже улыбнулся, увидев Ника.

- Привет! — Ник придвинул стул, ставший за ночь почти родным, поближе. — Как ты себя чувствуешь?

- Не знаю, — Глеб прислушался к своим ощущениям. — Ничего не болит, вроде бы, но голова тяжелая.

- Неудивительно, если учесть, сколько всякой дряни тебе колют. Что-нибудь хочешь?

- Домой хочу. Тебя хочу!

- Ты серьезно?!

- Нет, если честно, — вздохнул Немов. — Так сказал, настроение поднять. На самом деле ничего не хочу.

- Кушать? Пить?

- Пить можно. Но твоя сладкая вода мне уже надоела.

- Другого пока ничего нет. Придет доктор, узнаем, что тебе можно и когда будет завтрак.

- Иди ко мне, — потребовал Глеб. — Сидишь там как неродной. Ты вообще спал сегодня?

Ник отрицательно помотал головой и перебрался на край постели. Провел рукой по волосам Глеба, по щеке.

- Что, страшный?

- Нормальный. Колючий малость, но мне так даже больше нравится.

Ник взял руку Глеба, свободную от катетера, в свою, поднес к губам.

- И все что ли? На большее рассчитывать не могу?

- Родной, в реанимации камеры стоят, ты не в курсе? А еще ты к монитору подсоединен. Сейчас разгоним тебе пульс, тут же бригада врачей прибежит.

- Никакой жизни, — вздохнул Глеб. — Черт, кажется, меня опять выключает.

- Так поспи.

Но поспать Глебу особо не дали, вскоре с утренним обходом явился сам Гутенберг.

- А почему мы еще лежим? — с порога удивился он. — Физиотерапевт у вас был?

- Не был.

- Сейчас вызовем, — Гутенберг достал телефон и что-то сказал на иврите. — Сейчас будем вставать. Так, что у нас тут с анализами? Ну вот, сахар к норме подвели. Остальные показатели тоже в порядке. Молодец, Глеб Васильевич. Жалобы есть? Нет? Тогда давайте-ка переворачивайтесь, я посмотрю, как операционная рана заживает, повязку сменим.

Переворачивался Глеб без энтузиазма, а помогать ему доктор запретил: