Написанное остается

Т и х о н (Юзику, чтобы не слышали остальные). Юзя, зайди, в принципе, в молельню и передай гражданам сектантам, что из района товарищ насчет огородов приехал, и если кто хочет быть в курсе обрезания, может подойти и послушать.

Ю з и к. А ведь я, Тиша, за такие методы культработы уже отсидел.

Т и х о н. Ничего, Юзя! За святое дело и посидеть не грех.

Направляется в молитвенный дом и сразу же возвращается в сопровождении возбужденных сектантов.

Все усаживаются на лавках.

Р а з у м н и к о в (Тихону). У меня сегодня еще три выступления, так что будем учитывать фактор времени.

Т и х о н. Товарищи, друзья, в принципе, граждане сектанты! Всем нам, Замоськам нашим, выпала большая честь, что к нам приехал ученый человек, глубокоуважаемый, всем известный… (Забыл фамилию.)

Р а з у м н и к о в (подсказывает). Разумников.

Т и х о н. Разумников, чтобы по-настоящему, в принципе, проработать вопрос о том, что я вам говорил, и о буржуазных пережитках и всяких других корнях…

Р а з у м н и к о в (уточняет). Гносеологических.

Т и х о н. Я и говорю об этих самых… И сейчас он нам прояснит, что к чему и как оно вообще, в принципе, должно быть с приусадебными участками и прочее. Попросим товарища Разумникова.

Все аплодируют. Смиренно садятся сектанты. Среди них и Андрей. Нет только Антония и Прасковьи.

Р а з у м н и к о в. Товарищи! У кого есть наука, говорил Гёте, тот не нуждается в религии, сказал Людвиг Фейербах. Скажу откровенно, ненавижу всех богов, сказал греческий трагик Эсхил (525—456 годы до нашей эры). В этой аудитории я могу сказать, так сказать не для широкой огласки, что наши философы преимущественно занимаются гносеологией истины, а гносеологией заблуждения, в частности религиозных представлений, у нас почти не занимаются. Поэтому в своей лекции я собираюсь относительно большое внимание уделить второй ее части — гносеологическим корням религии, потому что как раз по этому вопросу у нас литературы мало. Разумеется, то, что я скажу о гносеологических корнях религии, ни в коей мере не может претендовать на общепризнанность. Возможно, будут споры, но это и неплохо. Я буду рад, если моя лекция вызовет споры и даст этим известный толчок мысли (показывает, как толчком в донышко поллитровки выталкивают пробку).

Сектанты, начиная понимать, что их обманули, заволновались, но Харитон подает знак, чтобы все оставались на месте.

Итак, тезис первый. Общественное сознание в основном дает адекватное, принципиально истинное отражение бытия, но религия дает принципиально неистинное, ложное, извращенное, фантастическое его отражение. И вот спрашивается: если практическая деятельность человека оправдывает всегда, каждый день и каждый час, материалистический подход к явлениям, если, наоборот, религиозный, идеалистический, фантастический подход всегда и постоянно опровергается практикой, почему же религиозные предрассудки держатся в сознании людей? «Вот из зе квэщен», как говорил Гамлет, принц Датский, в одноименной трагедии Шекспира, когда мучился над вопросом: ту би о нот ту би — быть ему или не быть.

Ш а т у н. А как мне с Тэклей быть? Вот в чем квэщен!

Н а д е й к а. Что с Андреем делать?

Т и х о н (стучит по графину). Вопросы в конце!

Р а з у м н и к о в. Ваш Андрей, товарищи, — это эпизод, аномалия, так сказать, частный случаи. И я советовал бы вам не смотреть на проблему с таких узких позиций. Мыслить надо широко и масштабно! Масштабно и широко! (Шатуну.) На чем мы остановились?

Ш а т у н. На этом: чи ты би, чи ты не би, одна холера…

Р а з у м н и к о в. Спасибо! Итак, «из зе квэщен»? В чем загвоздка?

Прибегает  д е д  С а в о с ь. В руках у него веревка и колокольчик на ленте.

С а в о с ь (присутствующим). Что же это, не при нас будь сказано, делается? Что же это на белом свете творится? Она же, дура, на самом деле телушку продала! Один звоночек остался.

Ш а т у н. Может, волки съели твою телушку?

С а в о с ь. Какие волки? В чайную на коклеты сдала! А я же рассчитывал к весне свой литр молока иметь!

Ю з и к. Переходи, дед, на кефир.

С а в о с ь. Харитон, где Прасковья?

Х а р и т о н. Молится, ета самая. С пророком.

Савось хочет войти в молитвенный дом, но Андрей загораживает ему дверь.

С а в о с ь. Малец, пусти! Я с ней сам поговорю!

А н д р е й. Отойди, старый раскольник, от храма! Эта дверь тебе больше не откроется! Отлучен ты от святой церкви нашей, анафема!

Ю з и к. Ну что, дед, съел?