Написано кровью моего сердца

Я ухватилась за последнее слово, чтобы собраться с мыслями и придумать подходящий совет. Рэйчел, наверное, он тоже пригодится, учитывая, что у нее нет матери…

— Корабль? Вы собираетесь вернуться в Англию?

Дотти состроила гримаску, которая живо напомнила мне ее отца, и я чуть не рассмеялась.

— Не знаю. Я, конечно же, очень хочу повидаться с мамой и Адамом… и… хотя вряд ли я снова встречусь со своими друзьями, — она взмахнула рукой, словно отметая мысли об их существовании. — В высшем свете, разумеется, есть квакеры, но они богаты, а мы не очень. — Она прикусила губу, но не от досады, а в раздумьях. — Если мне удастся сделать так, чтобы Денни женился на мне здесь и мы прибыли в Англию уже супругами, тогда в Лондоне нам будет проще найти подходящее общество, которое нас примет. Тогда как здесь… — Она обвела рукой вокруг себя, подразумевая весь лагерь. — Его участие в войне будет всегда мешать ему, понимаешь?

— Даже после того, как кончится война?

Дотти посмотрела на меня с терпеливым выражением, отчего стала выглядеть старше своих лет.

— Папа говорит, что война затрагивает три поколения на той земле, на которой она ведется. Да и у Друзей тоже долгая память.

— В чем-то он, безусловно, прав.

Миссис Пибоди начала похрапывать, но сокращений матки пока не ощущалось. Я пригладила волосы и села удобней, откинувшись на один из стоящих у стены ящиков.

— Ладно, начнем, пожалуй, с анатомии…

Я не знала, сколько об этом рассказывают — если рассказывают вообще — знатной юной девушке или сколько она может узнать из других источников, так что я начала со строения репродуктивных органов. С матки, если точней, — уж о ней-то Дотти должна знать, — а там и до других органов дело дошло.

— То есть у него тоже есть название? — воскликнула Дотти, когда я рассказала ей о клиторе. — Я всегда думала о нем как о… ну… той самой штучке.

Судя по тону Дотти, мне не придется объяснять ей, зачем нужна «та самая штучка», и я рассмеялась.

— Насколько я знаю, это единственная часть человеческого тела, которая предназначена только для удовольствия ее владелицы.

— А мужчины?..

— Конечно, и они тоже. И тоже получают немало удовольствия. Но у пениса есть и другие функции. Ты уже знаешь, что он… э-э… делает? При совокуплении?

— Дензил не дает мне потрогать его обнаженный орган, а я очень хочу как-нибудь его увидеть — не мельком, когда он… ну… — Ее глаза загорелись при этой мысли. — Но я уже знаю, каков он на ощупь через штаны. Я так удивилась, когда он в первый раз отвердел под моей рукой! Для чего он становится таким?

Уже предвидя следующий вопрос, я постаралась как можно проще пояснить ей принципы гидростатического давления, а затем встала на колени.

— Мне нужно обследовать миссис Пибоди на предмет схваток. И хотя мы должны уважать ее личную жизнь, насколько это возможно в данных условиях, — пояснила я, услышав фырканье Дотти, — ты, как моя помощница, вполне можешь понаблюдать, что я делаю, и я объясню тебе все в процессе обследования. Как это все… происходит.

Я осторожно обнажила нижнюю часть тела миссис Пибоди, которая густо поросла волосом, но все же, несомненно, была женской. Дотти заинтересованно хмыкнула.

— Когда шейка — отверстие в матке — раскрывается, чтобы выпустить наружу ребенка, нередко появляется кровь и слизь, но так и должно быть. Впрочем, здесь я этого пока не вижу. — Меня это приободрило.

— О, — слабо выдохнула Дотти.

Впрочем, она с готовностью наклонилась над моим плечом, когда я осторожно ввела вымытую руку во влагалище миссис Пибоди.

— Так вот куда он входит! — воскликнула Дотти тоном, подразумевающим, что это стало для нее открытием.

— Да, именно туда. — Не сдержавшись, я рассмеялась. — Я думала, Дензил тебе рассказал. Ты спрашивала его об этом?

— Нет, — ответила она, присев на корточки, но продолжая пристально наблюдать за моими манипуляциями.

Я ощупала шейку матки. Еще твердая, хотя уже начинает мягчеть. Я облегченно вздохнула.

— Нет? — переспросила я.

— Нет. Я не хотела показаться невежественной. Денни, он ведь такой… я хочу сказать, он образованный. Я, разумеется, умею читать. И писать тоже — но только письма; играю на музыкальных инструментах, но это все бесполезные занятия. Я хожу за ним и помогаю чем могу, а он всегда любезно поясняет… А у меня перед глазами встает наша будущая брачная ночь и как он объясняет мне все точно таким же тоном, каким говорит, как вытянуть у ребенка из носа сопли при помощи особого устройства или как правильно свести вместе кожу, которую нужно сшить… — Она изобразила милую гримаску, должно быть, копируя мать. — И я решила, что так не должно быть.

— Весьма похвальное намерение.

Я вынула и вытерла руку, прикрыла миссис Пибоди и снова проверила ее пульс — медленный, но ровный, словно ритмичный бой литавр. У этой женщины сердце здоровое, как у быка.

— Как ты хочешь, чтобы это произошло? — спросила я Дотти. — Ведь этот процесс может происходить по-разному. Дензил когда-нибудь… Впрочем, вряд ли ты об этом знаешь.

Тонкие светлые брови Дотти задумчиво нахмурились.