Напиши обо мне роман

— Самое ужасное… — сказала я шепотом, чтобы он не услышал звенящих в голосе слез. — Что можно сделать именно сейчас — сдаться. Ты настиг добычу, добыча сдалась, смирилась с тем, что ты теперь будешь важнее всего на свете. И все, ты прекратишь эти свои настырные атаки, а я… наоборот. Мы поменяемся ролями. Теперь я буду ждать твоих звонков. Я буду звонить тебе сама. Звать куда-нибудь. Затаскивать в постель. Признаваться в любви. Тебе не нужны будут прежние усилия, чтобы добиться моего внимания — и оно потеряет для тебя ценность. Ты предлагал мне всего себя взамен хотя бы кусочка меня. А получишь всю меня в обмен на кусочек себя. Эта сделка всегда проигрыш для той, кого добиваются…

В носу щипало.

— Давай на этом закончим, — предложила я. — Ты ведь уже всего добился. Поставь там у себя галочку рядом со списком разбитых сердец. Обещаю не царапать машину.

— Алис, ну ты дура, что ли? — поинтересовался он громко и грубо. — Какая нахер сделка? Какая добыча? Мы можем просто быть вместе без твоих выебонов, а? Попробуй просто предположить, что мы оба нормальные люди, и у нас все будет прекрасно.

— Конечно, дура! — обрадовалась я. — Мне тридцать четыре, Ром! А моим подругам от двадцати пяти до пятидесяти. И их много!

— И что? — настороженно спросил он.

— И то, что у всех есть опыт! У всех были отношения, да не одни! И знаешь, что? Никто не вытащил волшебное яичко! У всех ссоры, у всех непонимание и даже временами ненависть к их прекрасным мужьям и бойфрендам, от которых они без ума.

— Это нормально, — заикнулся он.

— ВОТ ИМЕННО!!! — заорала я так, что в полупустой комнате зазвенело эхо, отражаясь от стен и потолка. — А я так не хочу! А иначе не бывает. Потому что это — нормально!

— Алис, я правда не понимаю… А что ты хочешь?

— Я как будто пытаюсь тебе объяснить простейшую вещь. Представь, что я не ем сахар, потому что не люблю сладкий вкус. А ты пытаешься мне доказать, что сладкий сахар — это нормально. Я не спорю! Но я не люблю сладкое!

— Ты ешь сладкое.

— Это метафора, Ром… — устало сказала я.

Горький смешок щекотнул ухо.

— Понял. Не дурак. Просто пытаюсь осознать, что ты хочешь донести. Ты же сказала, что любишь меня.

— Тебя! А не отношения! Мне не нравятся никакие отношения, понимаешь? Счастливые или нет!  Я не хочу думать о ком-то другом!  хочу менять планы в любую секунду. В любую, понимаешь? Никто этого не вынесет!

— Допустим, я вынесу.

— Да брось! — я расхохоталась ненатурально и страшно. Мне не было смешно, мне было больно. —  У тебя работа, у тебя твоя жизнь! Если ты настроился гулять, а я вдруг передумала, ты потерпишь один раз, ну десять, но потом скажешь, что я ебанутая, КАК ВСЕ ГОВОРЯТ! А я даже задумываться не хочу, нормально передумать или нет!

— И ты не готова этим пожертвовать?

— Этим… Пожертвовать… — я уткнулась лбом в колени. — Готова, конечно. Я ради тебя на все готова. Но как быть с книгами?

— А что с книгами? — спросил он.

— Я не смогу писать, если буду думать, что ты сейчас войдешь. Я не смогу писать, если буду мысленно сверяться с тобой. А если твой звонок прервет мою мысль — я должна буду бросить трубку. Но не смогу.

— Почему?

— Потому что я — такая.

— А книги тебе очень важны?

— Очень.

— Важнее меня?

Я сглотнула.

— Ты же меня любишь, Алис. Ты сама сказала.

— И ЧТО-О-О?! — возмутилась я. — Полюблю и перестану! Я не хочу ничего с тобой! Не хочу ничего менять! Не хочу!

И тут я все-таки расплакалась. Потому что мой разум больше не мог сопротивляться тому, чего так хотело мое сердце. Даже если это было разрушительно и страшно. Даже если потом оно же само будет истекать кровавыми слезами.

И пока я рыдала в трубку, разум с некоторым удовлетворением замечал напряженное молчание в ней. Все правильно. Зачем ему истеричка? Пусть он сам от меня откажется, не придется резать по живому.

Но это же Роман.

Разве он может сделать для меня хоть что-то хорошее?

— Алис… — сказал он, когда я сделала паузу во всхлипах. — Давай я приеду?

Я замолчала. И молчала очень-очень долго, восстанавливая сбитое рыданиями дыхание.

И он молчал.

Я честно обдумала его предложение и ответила то, что, ради разнообразия, говорили мне и разум, и сердце — в унисон.

— Нет.

 

/3

Сказала — и тут же пожалела.

Но передумывать не стала.

Отложила телефон, подняла снова, посмотрела на экран… и побыстрее выключила.

Медленно выдохнула, вдохнула, спрятала пока все чувства в тяжелый пыльный сундук в глубине себя самой. Умылась, глядя в упор на свое отражение. Вместо обычных серых глаз, все больше темнеющих с возрастом, я снова видела почти белые радужки, окруженные темным ободком. Привет, Алиса из прошлого. Как давно я тебя не видела — лет десять, наверное. Такую безумную, глупую, безнадежную, отчаянную. Влюбленную до самых костей, пропитанных запахом, присутствием, чувством только к одному человеку.

Но я с этим справлюсь.