Наполеон. Дорога на Варенн

В ходе начавшейся грандиозной торговли живым товаром и публичной распродажи душ Россия забирает себе Великое герцогство Варшавское; Пруссия проглатывает часть Саксонского королевства, часть Польши, Вестфалии, Франконии и, подобная огромной змее, чей хвост касается Мемеля, надеется дотянуться головой до Тьонвиля, ползя вдоль левого берега Рейна; Австрия требует себе Италию такой, какой она была до Кампо-Формийского мирного договора, а также все то, что выпустил из своих когтей ее двуглавый орел после заключения Люневильского, Пресбургского и Венского мирных договоров; штатгальтер Голландии, возведенный в ранг короля, требует утвердить присоединение к его наследственным владениям Бельгии, Льежской области и герцогства Люксембургского; и, наконец, король Сардинии добивается присоединения Генуи к своим континентальным владениям, в которых он отсутствует вот уже пятнадцать лет.

Каждая великая держава желает уподобиться мраморному льву с шаром, но вместо шара держать под лапой какое-нибудь небольшое королевство.

Россия получит Польшу, Пруссия — Саксонию, Испания — Португалию, Австрия — Италию; что же касается Англии, которая берет на себя все издержки, связанные с этими изменениями, то она получит два вместо одного: Голландию и Ганновер.

Момент, как видим, был выбран неудачно.

Однако этот почин императора мог бы, вероятно, привести к определенным результатам, если бы Венский конгресс был уже распущен и с союзными монархами можно было бы договариваться один на один; но, поскольку они оказались лицом к лицу, их самолюбие воспламенилось и Наполеон не получил никакого ответа на свое письмо.

Императора нисколько не удивило это молчание; он его предвидел и не терял времени, делая все возможное, чтобы быть в состоянии вести войну.

И чем больше он погружался в изучение своих наступательных средств, тем больше радовался тому, что не поддался своему первому порыву, поскольку все во Франции было приведено в расстройство, едва сохранился лишь костяк армии.

Что же касается военного снаряжения, пороха, ружей и пушек, то все это, казалось, исчезло.

В течение трех месяцев Наполеон трудился по шестнадцать часов в сутки.

По его призыву Франция покрылась мануфактурами, мастерскими, плавильнями, и одни только столичные оружейники производили до трех тысяч ружей в сутки, тогда как портные изготовляли за тот же промежуток времени от полутора тысяч до тысячи восьмисот единиц обмундирования.

В то же время численность батальонов в пехотных полках увеличена с двух до пяти; кавалерийские полки усилены двумя эскадронами; сформированы двести батальонов национальной гвардии; двадцать полков морской пехоты и сорок полков Молодой гвардии приведены в состояние боевой готовности; старые уволенные солдаты вновь призваны под знамена; произведен набор новобранцев 1814 и 1815 годов; отставные солдаты и офицеры призваны вернуться в строй.

Образуются шесть армий под названиями Северная, Мозельская, Рейнская, Юрская, Альпийская и Пиренейская, тогда как седьмая армия, именуемая Резервной, сосредоточивается у стен Парижа и Лиона, вокруг которых возводятся укрепления.

И в самом деле, всякая великая столица должна быть защищена от внезапного нападения, и древняя Лютеция не раз бывала обязана своим спасением окружавшим ее стенам.

Если бы в 1805 году Вена была защищена, сражение при Ульме не решило бы исхода войны; если бы в 1806 году Берлин был укреплен, прусская армия, разбитая при Йене, сосредоточилась бы там и к ней присоединилась бы русская армия; если бы в 1808 году Мадрид был готов к обороне, французская армия не осмелилась бы, даже после побед при Эспиносе, Туделе, Бургосе и Сомо-Сьерре, наступать на эту столицу, оставив в своем тылу, у Саламанки и Вальядолида, английскую и испанскую армии; наконец, если бы в 1814 году Париж продержался хотя бы неделю, союзная армия была бы разгромлена у его стен восьмидесятитысячной армией, собранной Наполеоном в Фонтенбло.

Грандиозная работа по укреплению Парижа поручена генералу инженерных войск Аксо; укреплять Лион будет генерал Лери.

Стало быть, если союзные монархи оставят нас в покое хотя бы до 1 июня, личный состав нашей армии увеличится с двухсот тысяч солдат до четырехсот четырнадцати, а если они не тронут нас до 1 сентября, то эта численность удвоится, но мало того, все города Франции вплоть до ее центра будут укреплены и станут служить своего рода передовыми укреплениями столицы.

Таким образом, 1815 год соперничает с 1793-м, и Наполеон добивается того же результата, что и Комитет общественного спасения, не имея нужды никого убеждать с помощью двенадцати гильотин, составлявших часть обоза революционной армии.

Вот почему нельзя терять ни минуты; союзники, хотя они и оспаривают друг у друга Саксонию и Краков, не выпустили оружия из рук и держат фитили пушек зажженными.

Отданы четыре приказа, и Европа вновь выступает против Франции.