Наполеон III. Триумф и трагедия

В конце января 1851 года Луи Наполеон сменил правительство. Теперь его в основном составляли представители орлеанистов и государственные служащие (министр юстиции — Эрнест де Ройер; министр иностранных дел — Анатоль Бренье де Ренодьер; военный министр — Жак Луи Рандон; министр военно-морского флота и колоний — Огюст-Николя Вайян; министр внутренних дел — Клод-Мариус Вайсс; министр общественных работ — Пьер Мане; министр сельского хозяйства и торговли — Эжен Шнайдер; министр образования и религиозных дел — Шарль Жиро; министр финансов — Шарль Габриэль де Жермини). Возглавил кабинет Леон Фоше.

Этот шаг президента был встречен ропотом недовольства депутатов. Они отомстили главе государства другим образом — отвергли просьбу правительства о дополнительном увеличении президентского содержания на 1 миллион 800 тысяч франков. В ходе обсуждения данного вопроса депутаты припомнили Луи Наполеону его подарки в ходе поездок по стране и продуктовые наборы военнослужащим[956].

Ответ парламента вынудил Луи Наполеона срочно искать иные финансовые источники. В конечном итоге президент получил крупный кредит от британского Baring Brothers’Bank и 500 тысяч франков от испанского диктатора Рамона Нарваэса. 800 тысяч франков поступило от Э. Говард, а также средства от других лиц[957]. Нуждаясь в деньгах, Луи Наполеон пошел даже на сокращение определенных расходов: были выставлены на продажу несколько лошадей из президентской конюшни и прекратились приемы и балы в Елисейском дворце[958].

Наступила весна 1851 года. В стране в разгаре был политический кризис. Президент и парламент были настроены решительно. Депутаты, большинство из которых являлись сторонниками правых, были разочарованы поведением Луи Наполеона.

Он действовал абсолютно самостоятельно и больше не намерен был руководствоваться их мнением.

Президентская сторона хотела внести изменения в конституцию и дать возможность Луи Наполеону избраться на второй срок. При этом глава государства не сомневался, что его популярность в целом по стране выше, нежели у какого-нибудь политика или партии. Отмена всеобщего избирательного права была на руку «Партии порядка» и монархистам, но не бонапартистам с сильной харизматической личностью во главе.

В сложившейся ситуации правые партии представлялись даже более опасными, нежели социалисты или левые радикалы. Они контролировали Законодательное собрание, часть прессы и обладали финансовыми ресурсами. Их могли поддержать крупные промышленники, торговцы и землевладельцы.

Вместе с тем и левых сбрасывать со счетов было неразумно. Оправившись от репрессий 1848–1849 годов, они выступили с заявлениями о восстановлении всеобщего избирательного права. Более того, лидеры социалистов и республиканцев призвали народ выйти на демонстрации и провозгласить свое право голосовать и добиваться свободных выборов. Именно эта вероятность уличной демократии, переходившей в революционные погромы и вакханалию, и была наиболее пугающей перспективой для большинства населения страны.

В глазах общественного мнения новый виток потрясений был недопустим. Многие просто боялись революции, поэтому Луи Наполеон, чутко улавливавший настроения в стране, неизменно обращался к разным слоям населения с призывом дать ему возможность сохранить «порядок, семью, религию, национальное величие»[959].

«Луи Наполеон полагал, — пишет Ридли, — что знает, как предотвратить опасность. Он хотел внести поправки в конституцию, которые позволили бы ему переизбраться и восстановить всеобщее избирательное право, поскольку был уверен, что массы будут голосовать за него, а не за социалистов. Однако Законодательное собрание не желало восстанавливать всеобщее избирательное право, вносить соответствующие поправки в конституцию и голосовать за дополнительное финансирование президента, несмотря на то что поступило много петиций от департаментов с просьбой пересмотреть конституцию. Об этом всякий раз ему говорили люди, когда он появлялся на публике. Все это убедило его, что подавляющее большинство французов желают ему продолжить работу в качестве президента. Единственный способ, с помощью которого он мог помешать парламенту не допустить реализации пожелания народа, заключался в том, чтобы уничтожить собрание и конституцию посредством неконституционного применения силы, широко обсуждавшегося coup d’état»[960].

Далее британский историк говорит о том, что президент «обсудил вопрос о coup d’état с узким кругом друзей. Даже такие ярые бонапартисты в его окружении, как Лэти и Эдгар Ней не были посвящены в тайну, о ней знали только личный секретарь Моккард, Персиньи, Морни, Карлье, министр юстиции Руэр и генерал Маньян, узнавший обо всем от самого Луи Наполеона в ходе поездки в Булонь. Маньян был назначен на вакантное место Шангарнье в должности командующего войсками в Париже.