Наполеон III. Триумф и трагедия

Для государственного переворота требуется поддержка армии. Луи Наполеон считал, что офицеры, сержанты, а также подавляющее большинство рядовых ему преданы, но единственным генералом, кому он мог доверять, был Маньян. Это был именно тот генерал, кто мог приказать войскам действовать, несмотря на то что для защиты собрания и конституции на сцене мог появиться Шангарнье. При этом ему требовалось найти еще одного генерала, который поддержал бы государственный переворот»[961]. И такой генерал в лице Армана Жака де Сент-Арно нашелся.

Впервые о смелом и храбром генерале, способном выполнить любой приказ, Луи Наполеон услышал от своего адъютанта Флери, служившего под началом Сент-Арно в Северной Африке. 52-летний бригадный генерал Сент-Арно прошел все ступени армейской службы. У него не было особых покровителей и стремительных карьерных взлетов. В мирное время служба протекала неспешно и не сулила особых повышений. Однако война в Алжире стала тем местом, где генерал мог в полной мере проявить свои качества.

В апреле 1851 года Луи Наполеон отправил Флёри с письмом для Сент-Арно в Алжир. В послании президент похвалил генерала за его военные успехи и сообщил, что уверен в том, что может полагаться на него[962]. Вскоре Сент-Арно был назначен командующим войсками, выделенными для подавления восстания местных племен в Малой Кабилии. Сент-Арно за два месяца успешно справился с восставшими и был произведен в дивизионные генералы. О боевых действиях и геройском поведении командующего подробно сообщали французские газеты. Имя генерала стало известно всей стране.

Тем временем в начале апреля Луи Наполеон произвел очередные перестановки в кабинете министров. В состав правительства вошли монархисты и бонапартисты. В частности, в состав кабинета вошли министр внутренних дел — Леон Фоше; министр юстиции — Эжен Руэр; министр иностранных дел — Жюль Барош; военный министр — Жак Луи Рандон; министр военно-морского флота и колоний — Проспер де Шасслу-Лоба; министр общественных работ — Пьер Мане; министр образования и религиозных дел — Мари Жан де Кроузилье; министр сельского хозяйства и торговли — Луи Буффе; министр финансов — Ашиль Фульд (секретарь — Адольф Вуитри). Возглавил кабинет Леон Фоше.

Общественная дискуссия по вопросу внесения изменений в конституцию, сопровождавшаяся газетной и парламентской перепалкой, продолжала набирать обороты. Бонапартисты предприняли мощную агитационную кампанию, направленную на продвижение идеи увеличения президентского срока. В конце мая 1851 года за изменения в конституцию проголосовал 221 депутат парламента, а по стране в поддержку было собрано более 1 миллиона 350 тысяч подписей. За эту инициативу бонапартистов высказались также власти 80 департаментов из 85[963].

1 июня 1851 года Луи Наполеон посетил Бургундию, где открыл новый участок железной дороги. В Дижоне его приветствовали более 30 тысяч жителей. В своей речи перед присутствовавшими президент подверг критике Законодательное собрание и сказал, что в течение трех лет он находил поддержку депутатов, когда принимал репрессивные меры против беспорядков, но собрание было всякий раз против, когда он пытался принять меры, направленные на улучшение ситуации в экономике и повышение жизненного уровня населения. «Во всех уголках Франции подписываются петиции о пересмотре конституции. Я ожидаю обнародования воли страны и соответствующего решения Законодательного собрания»[964], — завершил свою речь глава государства.

Тем временем в президентском окружении продолжала зреть идея государственного переворота. «Ястребами» coup d’état выступали Персиньи и Морни. Они настаивали на скорейших действиях, на силовом решении вопроса. По их мнению, надо было незамедлительно либо разгонять Законодательное собрание, либо арестовывать депутатов[965]. Остальные (Моккард, Руэр, Карлье и другие) придерживались более умеренных взглядов на развитие событий. Луи Наполеон склонялся к мысли продолжить поиск компромисса с Законодательным собранием и внести изменения в конституцию парламентским решением. Он готов был пожертвовать временем, чтобы склонить на свою сторону большинство депутатского корпуса.

На фоне горячих обсуждений, развернувшихся в стране, удивительное спокойствие продолжали сохранять депутаты Законодательного собрания. Их многочасовые дискуссии и прения не находили практического выхода. Подавляющее большинство не верило в возможность государственного переворота. Шангарнье с трибуны уверял депутатов, что ни один солдат, ни один офицер не станут выполнять приказ, противоречивший конституции, а тот, кто отдаст такой приказ, будет тут же арестован[966].