Наполеоновские войны: что, если?..

Теперь надзор за спокойствием внутри Парижа возложен по большей части на национальную гвардию, наружность и мундир которой напоминают мне голубые полки эдинбургских волонтеров. Она занимает разные публичные площади и окрестности Тюильри: служба трудная для почетного класса граждан, из коих составлены полки национальной гвардии; ибо я думаю, что для сего потребно ежедневно по крайней мере 500 человек; но сей корпус довольно многочислен и уверенность, что спокойствие города зависит от его усердия и ревности, примиряет его со своей должностью.

Охранение особы короля и дворца вверено особому королевскому корпусу, состоящему из людей весьма видных, которых мундир чрезвычайно красив, хотя и небогат. Все солдаты оного считаются в офицерском чине, вследствие чего получают большее жалование. Они очень учтивы в обращении, особенно с иностранцами.

Сей корпус много потерпел, сопровождая короля к границам. Некоторые из тех, коих выбрали между солдатами Бонапарта, возвратились опять под знамена его; другие последовали за своим государем столь далеко, сколь он им позволил, и подверглись наконец разным преследованиям; многие даже были убиты. Как бы то ни было, мне кажется, что корпус, избранный из первейших фамилий в государстве, есть не только украшение, весьма приличное трону, но еще может служить средством к восстановлению во Франции военного характера, столь испорченного во время последней войны. Есть еще в Париже армейская сила совсем другого рода: это патрули жандармов, или, лучше, военная полиция, составленная из людей, нарочито выбранных для сей должности и которые, в числе трех или четырех, часто показываются не только в Париже, но и во всей Франции; мундиром и оружием своим они походят на драгун тяжелой нашей кавалерии, следовательно, с первого взгляда кажутся не слишком годными для отправления полицейской службы. Но система их учреждения весьма хороша, и ежели во время последнего покушения Бонапарта на престол полиция оставалась в бездействии, то сие должно приписать не оплошности низших чиновников, а нерадению главных начальников, от которых первые получали приказания. Жандармы при императорском правлении были столь страшны, что один вид их заставлял бледнеть и трепетать; если они менее страшны при правлении законном, то это потому, что враги анархии ныне могут смело прибегнуть под покровительство законов, установленных для защиты невинных.

Все находящиеся теперь в Париже французские войска состоят из национальной гвардии, гвардейского корпуса и жандармов. Герцог Тарентский, маршал Макдональд, равно известен как по своим воинским талантам, так и по отличной верности. Его марш с итальянской границы в намерении соединиться с Моро прежде сражения при Нови и счастливое отступление, которое сделал он, проиграв сию знаменитую битву против ужасного Суворова, столь же утвердили воинскую славу его, как и верность, выказанная им во время последнего нашествия Бонапарта, доказала благородство его души.

Говорят, что число всех иностранных войск во Франции простирается до миллиона; но я знаю из верного источника, что оно не превышает восьмисот тысяч, – масса солдат, коей подобной никогда не существовало, разве что в романах. Англичане, пруссаки и русские находятся от Парижа в расстоянии однодневного марша. Австрийцы почти все отправлены в южную Францию. Те, которых мы видим здесь, составляют часть венгерской гвардии императора: все они суть люди весьма статные, чему немало еще способствует их белый мундир. Конечно, по своей ловкости они могут почитаться самым лучшим полком из всех союзных войск, но вообще сии гвардейцы не имеют того мужественного и гордого вида, которым отличаются англичане, русские и пруссаки.

Русские в окрестностях Парижа очень многочисленны. Я был на одном смотре, которой делали северным воинам союзные монархи, герцог Веллингтон и другие. Главная аллея Елисейских полей была наполнена войсками всякого рода. Государи, генералы и их свита занимали середину площади Людовика XV – и войска в продолжение двух часов проходили без остановки пред ними сжатой колонной, которой фронт простирался во всю ширину аллеи.

Пехота состоит из людей статных, высоких, ловких и способных к перенесению чрезвычайных трудов; за ней везли артиллерийский обоз, устроенный превосходным образом, после которого шли разные драгунские и кирасирские полки. Стальные кирасы гвардейских кирасир, ярко отражая солнечные лучи, производили над зрителями удивительное действие. Другие полки имели кирасы, сделанные из кованого железа. Русские кавалеристы весьма красивы; но лошади их, исключая офицерские, были не слишком хороши и, как кажется, мало способны для службы такого рода. Во время этого величественного зрелища площадь была охраняема лейб-казаками русской гвардии – людьми весьма видными и искусно обученными. Казаки, иррегулярные и прочие легкие войска того же имени показывались в Париже только случайно; но их атаман граф Платов находится в самой столице: он-то иногда и призывает в оную храбрых питомцев пустыни.