Наполеоновские войны: что, если?..

Более того, Дэлримпл, казалось, был намерен игнорировать мнение своего самого способного подчиненного, сэра Артура Уэлсли, который запишет позже: «Во время первой беседы, которую я имел с сэром Хью Дэлримплом сразу после его прибытия в Португалию, утром 22 августа, я, полагая, что являюсь его советником… теперь имел все основания считать, что не пользуюсь его доверием, более того, к мнениям, которые я высказывал, он относился с предубеждением».

Ситуация, в которую вмешался Дэлримпл, была серьезной, однако, как считал Уэлсли, не безнадежной. Он считал возможным, что армия, даже находясь в столь неблагоприятных условиях, могла выдержать еще одну атаку и прикрыть высадку подкреплений в случае, если их прибытие не будет задержано (хотя Уэллесли допускал возможность, что вскоре придется оставить позиции, поскольку в противном случае «мы будем отравлены зловонием, исходящим от мертвецов и раненых, или умрем от голода». Ни Дэлримпл, ни Баррард не испытывали иллюзий относительно возможностей армии к сопротивлению, хотя альтернатива – посадка войск на транспортные суда по мере их прибытия, – фактически была бы невозможна в случае атаки Жюно. Именно в этот момент передовые посты Фейна доложили о появлении французского офицера с адъютантами и горнистом (некоторых стрелков едва удержали от того, чтобы подстрелить такую чудесную мишень!) Это произошло в результате совещаний Жюно со своими старшими офицерами. Хотя в битве, которая состоялась 21 августа, перевес был явно на стороне французов, их противник не был полностью разбит. Жюно не сомневался в успешном исходе новых атак, однако его войска понесли значительные потери, и еще одно сражение могло самым губительным образом ослабить его силы, которые не смогли бы оказать противодействия ни высадке британских подкреплений, ни массовому восстанию португальцев. Хотя он понимал, что ему все равно придется атаковать сразу после того, как корабли с британским подкреплением появятся у берега, он надеялся достичь своих целей без дальнейших потерь еще до их прибытия. Поэтому 22 августа, незадолго до полудня, он отправил к англичанам командира своей кавалерии. Генерал Франсуа-Эрьенн Келлерманн (герой Маренго и сын маршала Келлерманна) был направлен к британцам в качестве эмиссара. Келлерманн попросил командира передовых постов Фейна дать ему провожатых в лагерь сэра Гарри Баррарда. Француз, который еще не знал о прибытии Дэлримпла, был принят английскими генералами в Масейре. Уэлсли, по всей видимости, предполагал, что эта миссия имела целью лишь временное прекращение огня, необходимое для того, чтобы похоронить убитых и собрать раненых, многие из которых до сих пор оставались на поле боя. Однако с первых же слов Келлерманна, касавшихся способов «урегулирования дела без дальнейшего кровопролития», стало ясно, что целью миссии являются более глубокие переговоры. Ситуация, в которой оказались обе армии, вне всяких сомнений указывала на то, что обстоятельства сложились не в пользу англичан. Однако в то время как и Дэлримпла и Баррарда больше всего интересовало, как с помощью переговоров выйти из затруднительного положения, в котором они оказались, Уэллесли тоном, который не предвещал ничего хорошего, говорил офицерам своего штаба «с холодом и высокомерной горечью», что теперь они могут подумать об обеде, поскольку солдатам в этот день больше нечего будет делать… Несмотря на мнение Уэллесли, нетрудно понять и даже оправдать желание британских военачальников освободить себя от ответственности за дальнейшее развитие опасной ситуации, так как ничтожные перспективы удержания плацдарма, уже не говоря о смертельном риске высадки подкреплений в непосредственной близости от врага, безусловно должны были привести в трепет даже самых хладнокровных людей.

Договор

После того как на время переговоров были прекращены боевые действия, представители обеих сторон встретились в Масейре, в небольшом доме, отведенном англичанами под штаб. С французской стороны переговоры вел в основном Келлерманн (который достаточно знал английский, хотя переговоры велись на французском). Для Жюно это был своего рода триумф. Он следил за тем, чтобы англичанам не предлагали заведомо неприемлемые условия, такие, например, как безоговорочная капитуляция. Однако на первом этапе переговоров французы поставили более жесткие условия, чем те, на которых Жюно планировал достичь обоюдного согласия. Эта уловка должна была создать у англичан иллюзию того, что они якобы достигли значительного успеха на переговорах, а фактически приводила к тому, что Британия, по крайней мере временно, отказывалась от присутствия своих сил в Португалии.