Напоследок

– Ага, а братец мой с детства отличался повышенной романтичностью и страстью к абсурду. – не остается в долгу воспитатель. – Я ему задачку: «Алишек, вот сидело на дереве три птички, одна улетела, сколько осталось?» Он сосредоточится, посопит немножко, ответит правильно. И тут же мне свою задачку задает: «Сидело на дереве три собачки, одна улетела, сколько осталось?»

– И что тут абсурдного, не пойму? – пожимает плечами Алишер. – Смотрела «Бесконечную историю»? Думаешь, это дракон был? Нет!– с мечтательной улыбкой он подпирает ладонью небритый подбородок. – Тот дракон был – собака! Большая, мягкая, летающая собака…

«Мне кажется, я узнаю себя,/ в том мальчике, читающем стихи./ Он стрелки сжал рукой, чтоб не кончалась эта ночь./ И кровь течет с руки…» – мой мальчик внезапно врывается в наши умы гребенщиковской балладой. И я трепещу от восторга. О, как я его понимаю. Как точно ловит он сейчас мои мысли…»

– Ну вот, опять! Так мне придется пропустить все письмо, – фыркнул Артур. – О, а вот и что-то здравое. Если вообще в этом послании хоть какие-то мысли можно считать таковыми.

Несколько абзацев были посвящены Лене Морской Котихе. Она тоже частенько бывала вечерами на описываемых Сонечкой посиделках. Артур решил обязательно расспросить добрую барменшу. Может, она сможет объяснить, что такого выдающегося было в этих сборищах?

Артур еще раз отыскал отрывки, где упоминалась Лена. МорскаяКотиха, оказывается, с интересом следила за происходящим. Особенно интересовалась авотостоповскими спорами своих гостей. Сонечка бесконечно восторженно описывала эти споры. Тема ей явно была по душе. Вот, например:

«– А я считаю, все в жизни нужно попробовать. – в разговор вмешивается смешная, похожая на хомячка девочка с двумя косичками и увядшим ромашковым венком на голове. – Если что-то для тебя лишнее – сразу почувствуешь. Вот я, например, как-то тоже автостопом решила заняться. Хотелось ощутить себя взрослой, да и в душном автобусе трястись от дачи до города надоело… Так из этого такое вышло, что я на всю жизнь отбросила всякие подобные идеи…

– Дай-ка угадаю, – Алишерка с видом повидавшего все в жизни, властным жестом останавливает девочку. – Стали приставать. Верно? Это потому что головой надо думать, и одной не шастать, приключения себе зарабатывая… Девчонкам по одиночке нельзя…

– Да нет, – усмехается девочка. – Не в приставаниях дело. Просто за рулем мой отец оказался. Он водителем на фирме ишачит, всегда разные тачки гоняет… В общем, досталось мне хорошо. А потом еще дома от матери. Я, конечно, разобиделась и решила уйти из дому. У меня одна подруга когда-то так сделала, целую неделю у всякого народа кантовалась. И все ее жалели, и все помощь свою предлагали. А я, помню, в глубине души страшно ей завидовала. Но и тут мне оказалась не судьба. Едва договорилась, у кого ночевать впишусь, вбегает одна моя одноклассница, говорит, моя мать в больнице с сердцем. Ну, тут уж не до игр в свободу… И с тех пор меня как-то совсем на все эти подрастковые бзики не тянуло. Это как с резаньем вен. Ты, Алишерчик, из-за каждой несчастной любви себе руки режешь, и будешь резать впредь, весь в шрамах ходить, как увечный. А Костик, вон, и рад бы так над собой поиздеваться, да не станет уже. Потому что в первый же раз, когда вены вскрыть попытался – сразу получилось. И скорую вызывали, и зашивали, и в психушку чуть не уложили… Если б ты хоть раз вену всерьез повредил, то, думаю, тоже забросил бы все свои эксперименты. Так и с автостопом. Не важно – девчонка ты, мальчишка… Если тянет – попробуй. Если нельзя – тебе это покажут.

– Глупости! – сердится Меланья. – Во-первых, иногда показывают в таких формах, что этой одной пробы уже достаточно, чтоб всю жизнь человеку испортить. А, во-вторых, некоторым дубинам показывай/не показывай, они все равно лезут. Тому же Алишеру, вон! Ведь по сей день хромает. Если б дальнобойщик тот не помочился ему на голову, так и погиб бы, наверное…

– Чего-чего? – оживляются все присутствующие и начинают забрасывать брата с сестрой вопросами. – Мы этой истории не знаем. Валяй, Алишер, рассказывай, кто там на тебя мочился???

– Да чепуха это все! – рычит разъяренный Алишер. – Вы что, Меланью, что ли, не знаете! Вечно вывернет все кверху пузом. Нашла же как ситуацию описать! Лишь бы клоуном меня вставить! Ведьма языкастая…

– А ты и есть клоун, – беззлобно ругается Меланья. – Все нервы матери вытрепал, а теперь кричит: «Не было ничего»! Давай уж, рассказывай коллективу. Пусть знают, чем чреваты ваши игры в хиппующих…