Напряжение

Я вышла из автобуса и пошла в сторону метро. Каждый раз, когда предстояло спускаться в метро, мне казалось, будто это спуск в подземное чистилище. А если точнее – подземный ад. В столичном метро невозможно было найти ни одного светлого, приятного и счастливого лица. Если на наземном транспорте от хандры хоть как-то спасает меняющаяся окружающая среда – дождь, солнце, сумерки и закат, то в подземном царстве ничто тебе уже не поможет. В том месте правит бесконечная тоска и депрессия, передающаяся от одного носителя к другому, как обычный вирус. По сути, это зараза, от которой мало что спасает.

Постояв немного, я дождалась поезда, идущего в центр. Как и на наземном транспорте, по вечерам в метро чуть меньше людей, чем днем, поэтому я нашла свободное место и сразу его заняла. Чтобы хоть чем-то себя занять, я достала из рюкзака книгу и раскрыла на том месте, где остановилась. Я перечитывала «Убить пересмешника» всякий раз, когда на меня нагоняла хандра. Собственно говоря, я была поклонником любой литературы, где дети выступают в роли главных героев. Благодаря их детским выходкам и наивному мышлению, истории всегда получались яркими и забавными (не будем брать в расчет такие серьезные произведения как «Отверженные» Гюго или же «Девочка со спичками» Андерсена).

В вагонах метро очень часто можно наблюдать негласную битву тех, кто проводит время в телефоне и тех, кто читает книгу. Те, кто держит в руках книгу невольно считают себя более привилегированной ячейкой пассажиров, заслуживающих уважение и благоговение тех, кто и вовсе сидит без дела. Пассажиры же с телефоном чувствуют некоторое ментальное давление, но делают вид, что полностью погружены в считывание информации с маленьких экранов. Помимо такой условной классификации пассажиров, можно еще выделить людей, что читают книги со своих телефонов. Они не поддаются никаким характеристикам, так как чересчур универсальны и могут примкнуть к любой из групп, описанных выше. Они «хамелеоны».

На последних станциях я спрятала книгу обратно в рюкзак и просто сидела, покачиваясь в ритм движения вагона. Все мои мысли были прикованы к работе, а точнее к тому, что сегодня может ожидать меня на смене. Ситуация с перепутанными кодами совсем недавно разрешилась, мне даже не пришлось писать объяснительную. Оказалось, что это была просто ошибка программы, которая автоматически заменяла код с Union Pay на МИР. Никто не извинился передо мной за ложные обвинения, но я и не ждала ничего. Я привыкла к этому.

Больше всего меня начинали беспокоить мои отношения со своими коллегами. У меня постоянно возникало ощущение, что они смотрят на меня с презрением. Причин могло быть несколько: моя медлительность при заселении гостей, паническая реакция на внезапную агрессию или же моя стеснительность по отношению к коллегам. Если бы я была на их месте, наверное, я бы тоже себя недолюбливала. Внутри себя я знаю, как было бы лучше поступить в той или иной ситуации, какая бы фраза лучше подошла, какой комплимент был бы уместней. Но все это оказывается бесполезным, если так и остается в мысленном варианте.

Например, если получается завести разговор с Машей, то мои темы исчерпываются только глупыми вопросами по раннему заселению или же новым семейным тарифам. На мои вопросы она обычно сухо отвечает и всем своим видом показывает, что вовсе не заинтересована в общении со мной. Если наши перерывы совпадают, и мы вместе находимся на кухне, то она просто начинает просматривать что-то в телефоне или же смотрит в наушниках фильм. Сначала я думала, что она, как и я нелюдима и предпочитает заниматься своими делами вместо пустых разговоров, однако спустя некоторое время я заметила, что с Дашей она с удовольствием весело болтала о чем-то во время перерывов.

Помню, как в одну из ночных смен мне стало немного дурно. Сначала я терпела, надеялась, что пройдет, но потом все же решила пойти на кухню и выпить стакан воды. Войдя в бэк, я услышала смех девочек и голос Вадима с кухни. Мне стало неловко. Я колебалась между острой потребностью промочить горло и желанием уйти обратно на стойку. Наконец, преодолев свою робость, я все же пошла на кухню.

При моем появлении голоса мгновенно затихли. Я обратила внимание, что Маша заливается в беззвучном смехе, прикрывая рот рукой. Я посмотрела на ребят и улыбнулась, думала, может они вспомнили какую-то шутку и захотят поделиться со мной, но ребята просто молчали, пили чай и демонстративно смотрели в потолок, словно так и было до моего появления. Я подошла к кулеру, взяла одноразовый стаканчик и наполнила его водой.

– Леона, стойку покидать ни в коем случае нельзя, быстрее допивай и шуруй обратно. Гости могут прийти, а там никого нет, – сделал замечание Вадим.