Напряжение

– Ну что ж, вижу, с вами мы не найдем общего языка. Зовите администратора тогда, кто у вас тут главный. Раз вы не хотите по-хорошему решать эту ситуацию, тогда поговорим с вашим начальником.

И наступает мой любимый момент. Всю ответственность, весь ор и негодование я могу со спокойной совестью возложить на плечи старшего администратора. Я ухожу в бэк, зову Вадима и вместе с ним подхожу к гостю. Вадим вступает в яростную полемику, а я просто стою рядышком, смотрю на скандальную сцену и в нужных моментах поддакиваю. Чем зрелищней и эмоциональней сцена, тем больше я наслаждаюсь моментом своей непричастности. Хотя в таких случаях бывают и персональные минусы – разъяренные гости могут написать отрицательный отзыв на сайте отеля, указав твое имя. Если менеджер по работе с клиентом видит этот отзыв, он пересылает его руководителю нашего отдела и тогда уже тебе приходится писать объяснительную. Как я уже говорила, никого не волнует по твоей вине произошел этот конфликт или нет, ведь итог один – гость остался недоволен.

Дверь отворилась и зашел Вадим. Мы обменялись формальными приветствиями, после чего он ушел на кухню и вернулся через некоторое время с чашкой горячего чая.

– А где Валера? – спросил он, положив чашку на свое рабочее место. Над чашкой поднимался густой пар.

– На стойку вышел, – ответила я, и как бы между прочим добавила, – кажется, что-то с гостем решает.

– Ясно, – бросил он и уткнулся в рабочий компьютер, громко похлебывая чая. Я хотела сказать еще что-нибудь, хоть самую малость поддержать начатый разговор, но из-за робости я не посмела произнести ни слово.

Чтобы хоть чем-то занять себя, я пошла на кухню, налила себе стакан воды и заняла прежнее место. Вадим совсем не замечал меня, все также размеренно попивая свой чай и рассматривая в компьютере различные новости. Неожиданно дверь со стороны ресепшена открылась и вошел покрасневший Валера. Не трудно было догадаться, что еле сдерживаемый гнев сейчас прорвется наружу.

– Вот тупица! – воскликнул он и плюхнулся в кресло, откинув в изнеможении голову назад. – Ну вот как можно быть такими безголовыми тупицами и не взять с собой паспорта, когда едешь в другой город!

– Потише, а то еще услышат и обратно позовут, – заметил с иронией Вадим.

– Да плевать! Они и так уже книгу жалоб всю изрисовали. Обещали пожаловаться какой-то вышке, и меня завтра же уволить. Мне даже интересно стало как у них это получится, – ответил Валера.

– У них была оплаченная бронь? – спросил Вадим.

– Да, еще и с невозвратным тарифом. Ты бы видел их лица, когда я им сказал, что свои 25 тысяч рублей назад они не получат. Вот умора была, – фыркнул Валера.

– Да уж, дорогостоящий урок.

– Ага, эта парочка прямо как вишенка на торте была в эту смену. Я уж думал после этих очередей с детскими группами хуже ничего не может произойти, а вот полчаса назад эти загранники пришли и добавили мне веселья. Я сегодня со стойки почти не уходил, куча народу.

– Да, я вижу, вы прилично сегодня заселили, – отметил Вадим, глядя в компьютер и щелкая по программам. – Но и нам еще столько же осталось. Ночь обещает быть жаркой.

Я сидела и продолжала молчать, лишь изредка приподнимая уголки губ, чтобы изобразить вовлеченность в обстановку. Валера тем временем встал с кресла и направился на кухню. Судя по звуку, он что-то взял из холодильника. В дверях он появился уже с сэндвичем в руках.

Он жевал его с таким аппетитом, что мне самой захотелось кушать, несмотря на то что перед выходом я успела перехватить бородинский хлеб с маленьким кусочком костромского сыра. Я сглотнула голодную слюну и переключила внимание на вошедшую Машу.

– Всем привет, – сухо поздоровалась она и сразу направилась к шкафчику с вещами. На голове у нее, как и всегда, был простой хвост и черный ободок. Мне всегда хотелось спросить, зачем она постоянно носит его, если волосы у нее и так были достаточно прилизаны. Но конечно же я никогда не осмелюсь спросить об этом. Как-то мне приходила мысль в голову, что неплохо было бы прийти на работу «подшофе» и сказать наконец все, что хотела.

«Может быть когда-нибудь… – думала я, – когда не страшно будет увольняться».