Напряжение

После целого часа и многократных перемоток, мы так ни к чему и не пришли. Охранники забрали записи, перед этим бросив на меня взгляды, полные презрения и брезгливости. Когда в комнате вновь остались только мы втроем, на пару минут возникла гнетущая тишина. В ожидании своего приговора, я стала безжалостно раздирать на своих пальцах кожу вокруг ногтей. Я делала это неосознанно до тех пор, пока не ощутила острую боль и не увидела окровавленные пальцы. Сдирать заусеницы с пальцев я привыкла с детства. Эту привычку не могу контролировать и по сей день, но настолько окровавленных пальцев у меня никогда не было. Я испугалась, что Вадим с Машей заметят это и примут меня за сумасшедшую, поэтому я поспешила спрятать свои руки за спину и с быстрой скоростью соображала, где найти бумажный платок, чтобы все это вытереть. Достать его из своего рюкзака было невозможно, иначе бы я оставила кровавые следы на ткани рюкзака пока его открывала. Выход был только один – отойти в туалет. Мне было очень неловко отпрашиваться в такой напряженный момент, но это было лучше, чем стоять перед своими мучителями и показывать, как с моих пальцев капает кровь.

– Прошу прощения, можно ли мне отойти в уборную?

– Решила наконец вытащить из трусов спрятанные деньги? – бросила Маша.

– Маша, прекрати! – оборвал Вадим, и обращаясь ко мне сказал, – иди, но только поторапливайся, мы тут еще не закончили.

Сгорая со стыда, я мигом вышла с другой стороны бэка и зашла в туалет для персонала. Я мигом бросилась к умывальнику, включила холодную воду и подставила под ее струю свои пальцы. Кое-где кровь уже застыла, поэтому пришлось соскребать ногтями ее остатки. Когда со всех пальцев были стерты последние остатки моих нервозных деяний, я оторвала побольше бумажных салфеток и вытерла их насухо. Еще одну салфетку я положила в карман пиджака, чтобы вытереть кровь, если она снова выступит.

Я быстро закончила свои дела, но мне совсем не хотелось выходить наружу. Немного помедлив, я впервые решила взглянуть в зеркало над умывальником. За все эти дни я смотрела в зеркало чтобы накраситься или смыть остатки мыльной пены с лица, но я совсем не присматривалась к своей внешности, к тому, как я выглядела спустя столько времени после приезда в Москву. Я вдруг осознала, что совсем забыла, как я выгляжу. Если бы у меня спросили какого цвета мои глаза и волосы, я бы не смогла ответить. Волосы я каждый раз завязывала в высокий пучок, а глаза я красила при слабом источнике света.

Сейчас же, когда я впервые за долгое время разглядела себя в зеркале, то ужаснулась. В отражении на меня смотрел совсем чужой человек. Я увидела сильно исхудавшую девушку с бледной кожей и испуганными глазами. Впалые щеки, мешки под глазами, которые ни одно тональное средство не смогло скрыть. На правом зрачке образовалась красная ниточка лопнувшего сосуда, как будто разрезая зрачок напополам. Чем дольше я смотрела на свое лицо, тем больше оно мне казалось каким-то прозрачным и нереальным. Можно было бы приложить руку, и она прошла бы сквозь просвечивающуюся кожу, как у призрака.

Когда я вернулась к Вадиму и Маше, они находились все в том же положении и что-то негромко обсуждали. При моем появлении они умолкли. Я села на свое прежнее место и ждала решения. Наконец Вадим набрал в легкие побольше воздуха и сказал:

– В общем, Леона, в этой ситуации мы видим только один единственно правильный вариант решения. Тебе нужно вернуть эти 5000 рублей, и мы спокойно положим их Маше в конверт, не поднимая никакую шумиху.

При этих словах во мне поднялась волна возмущения.

– Но я ведь не брала ее деньги, я положила свою купюру ей в кассу и отсчитала ту же сумму мелкими купюрами. Клянусь, я ничего не воровала! – оправдывалась я.

– Леона, если ты не можешь это никак доказать, то все эти оправдания бесполезны. Хорошо, обрисую тебе другой вариант развития событий. Если у Маши в конверте будет недостача такой крупной суммы, то ей сейчас же нужно будет писать объяснительную, в которой она расскажет о твоем воровстве и не желании возвращать эту сумму. Далее эта объяснительная попадет на стол главному бухгалтеру, она с ним ознакомится, возможно пригласит тебя немного побеседовать, а возможно сразу пойдет к директору решать эту ситуацию. Хочешь ты этого или нет, но тебя в любом случае призовут на ковер. Ты уже догадываешься какой будет финал всей этой истории? С тобой долго возиться не будут. Директор не такой человек, который будет что-то выяснять и расследовать, он просто уволит и тебя и Машу. Он даже не бровью не поведет, когда будет подписывать приказ о вашем увольнении. Поэтому первым делом я и предложил тебе самый оптимальный вариант, при котором вы обе продолжите работать и весь этот позор забудется. Ну так что ты выбираешь?

Оба варианта казались мне катастрофичны. В тот момент я уже не могла толком соображать, чтобы до конца понять ситуацию и придумать что-то новое для ее решения. Маша и Вадим смотрели на меня и ждали окончательного ответа. Вопреки своему сердцу, я произнесла:

– Хорошо, я дам вам деньги.