Читаем Народное Творчество 12-91 полностью

древности. Археологи нашли в египетских пирамидах периода Нового царства вазы ливийской эпохи, созданные примерно три тысячи лет назад. Удалось прочесть надписи на этих вазах: «Открытия года хорошего» или, проще и современнее, «Хорошего Нового года». Найдены и другие новогодние подарки древних египтян: бронзовые фигурки обезьян, каменные статуэтки и ряд других предметов с новогодними подписями.

Европейцы, правда, заимствовали этот обычай не от египтян, а от древних римлян. В первый день Нового года римляне дарили родным и знакомым подарки, состоящие в основном из плодов и меда. Но постепенно скромные дары заменились более ценными. Вместо натуральных фруктов начали подносить их имитации из кости, серебра и даже золота. Самые же дорогие подарки получал римский император. Один из них даже издал специальное постановление, по которому каждый житель Рима был обязан подносить ему подарок.

По народному монгольскому обычаю, в новогодний праздник хозяева встречают гостей, стоя на белом войлоке, расстеленном у входа в юрту. Гости вручают хозяевам хадак — шелковый платок древних цветов счастья — небесно-голубого или белого. Хозяева в ответ тоже одаривают гостей: преподносят им такой же хадак, конфеты, а то и деньги, желательно новенькие металлические монеты.

Кстати, прежде чем дарить подарок кому-либо в незнакомой стране, необходимо знать традиции и привычки ее народа, чтобы не попасть впросак. К примеру, в Китае не следует дарить часы, так как это слово по-китайски звучит как (Окончание на 13 с.)



ПРАЗДНИК "СВЯТОГО МЕДВЕДЯ"

Медведь особо почитаем у многих народов Севера. Это символ верховного божества, покровительствующего людям. У манси, издавна селившихся в таежных глубинках Урала и Сибири, образ медведя стал символом своеобразных новогодних торжеств.



Под медвежьим праздником понимают обряды, связанные с охотой на «хозяина тайги», освежеванием его, ритуальным поеданием мяса, похоронами черепа и костей... Все действия сопровождаются ритуальными танцами, песнями, особыми драматическими представлениями. Объясняется это мифологической традицией, утверждающей общность происхождения медведя и человека.

Представления эти возникли не на пустом месте. Кто хоть однажды видел медведя не в зоопарке, а в естественной среде его обитания — в тайге, лесу, знает о его прыткости, поворотливости, умении ходить на задних лапах, а передними ломать сучья деревьев, по пути собирать ягоды и коренья, ловить в реках рыбу... Да и сметливость медведя порой просто




удивительна! Тут уж и впрямь можно сравнить его с человеком. Однако с течением времени уже в первой половине XX века представления о медведе, имевшие первоначально тотемическую окраску, изменились. Мифологическое значение праздника стало забываться, а необходимость его театрализованного проведения объясняется опасностью охоты на медведя, встреч с ним. Сегодня медвежий праздник для хантов и манси — важнейший элемент национальной культуры, присущий именно этим народам.

В их фольклоре медведь неизменно выступает сыном (или братом) Торума — верховного божества. В «Медвежьих песнях» рассказывается: жил медведь на небе, но в наказание за непослушание был спущен на землю, получив от Торума указание, как себя вести. Впоследствии он был убит богатырем, но Торум придал тени медведя прежний вид и приказал навсегда остаться на земле...

С другой стороны, медведь — сын «женщины-прародительницы», брат ее детей, потому ханты и манси воспринимали его как брата. В таком вот мифологическом родстве и прослеживаются древние тотемические черты «медвежьего культа». К началу XX века сложился культ медведя — «хозяина тайги», обладающего одновременно и божественной, и человеческой, и звериной природой. Богатство и разнообразие содержания праздников, связанных с образом медведя, охватывало все стороны жизни хантов и манси — достаток (чтобы было много рыбы и мяса), а также условия и продолжительность самой жизни. Для местных охотников и рыболовов хозяйственный и праздничный календарный цикл, в отличие от земледельческих народов, обычно не ограничивался привычным нам годом, а был трех-, семи- или даже двенадцатилетним. Границами периодических медвежьих праздников было зимнее солнцестояние и весеннее равноденствие. Обряды первоначально повторялись через семь лет и носили общее название «Яны Йикв» — «Большие танцы». Проходили они обычно в селе Вежакры, что на Оби. А начинались ритуалы в полнолуние «месяца короткого дня», то есть в конце декабря. Тогда праздновали четыре ночи, потом наступал перерыв в пять-семь ночей. Праздники продолжались в течение января и февраля. В начале марта снова праздновали семь ночей. Цикличность таких ритуалов заканчивалась в пору весеннего равноденствия.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Разговоры на песке. Как аборигенное мышление может спасти мир
Разговоры на песке. Как аборигенное мышление может спасти мир

Тайсон Янкапорта (род. 1973), представитель клана Апалеч, одного из объединений коренного населения Австралии, основал Лабораторию систем аборигенного знания (Indigenous Knowledge Systems Lab) в мельбурнском Университете Дикина. Его книга представляет собой эссе о неустранимых противоречиях рационального и глобального западного мировоззрения, с одной стороны, и традиционной картины мира, в частности той, которой по сей день верны австралийские аборигены, с другой. Как человек, который предпринял переход из мира традиции в мир глобальности, постаравшись не пошатнуть при этом основы мышления, воспринятого им с рождением, Янкапорта предпринимает попытку осмыслить аборигенную традицию как способ взглянуть на глобальность извне.В формате PDF A4 сохранен издательский макет.

Тайсон Янкапорта

Фольклор, загадки folklore / Зарубежная публицистика / Документальное
Путеводитель по современным страхам. Социология стрёма
Путеводитель по современным страхам. Социология стрёма

В детстве многие из нас любили собираться в летнем лагере у костра и рассказывать леденящие кровь истории про черную руку, гроб на колесиках или заброшенный дом, населенный призраками бывших владельцев. Но дети вырастают, а некогда устный фольклор перебирается в интернет и обрастает новыми «осовремененными» подробностями: из старых чуланов монстры переселяются в подъезды многоэтажек, а неупокоенные души мертвецов теперь обитают на старых флешках и сайтах-однодневках. Эта книга – попытка ответить на вопрос о том, связаны ли страшные истории в интернете с социальной реальностью и чем обусловлены те чувства, которые мы испытываем от их чтения.Автор – Константин Филоненко, социолог, исследователь и создатель подкаста «Социология стрёма» на «Глаголев FM».В формате PDF A4 сохранен издательский макет.

Константин Игоревич Филоненко

Фольклор, загадки folklore