Народный эпос

Она от парня без ума,
Наверное, была
И стремя звонкое сама
Джигиту подала.

И омывал, журча, исток
Скалы холодной грудь.
Коня трехлетнего седок
В аул направил путь.

Коня поставил в стойле он,
И, как стрела в колчан,
Вошел в тот дом, что обращен
Лицом на годекан.
В кунацкой саблю там на гвоздь
Повесил и потом
Уселся, словно званый гость,
На стуле золотом.

А девушка спешила так
Домой от родника,
Что потеряла свой черпак
И оба башмака.
Она оттуда, свет очей,
Примчалась босиком.
«Ах, мама, мама, в стойле чей
Скакун под чепраком?»

– «Поставь, безумная, кувшин
И ячменя не тронь!
В наш дом вошел шайтана сын,
Его вот это конь.
Шайтана сын тебя украсть
Готов средь бела дня».
Кормить зерном ячменным всласть
Дочь принялась коня.

Над сердцем, лишь вступила в дом,
Вновь потеряла власть.
И с юным всадником вдвоем
Она шепталась всласть.

Отец вернулся и повел,
Почтенный житель гор,
С приезжим парнем, сев за стол,
Степенный разговор.

Не ведал в доме ни один,
И тайну ночь хранит,
Что гостя милого хурджин
Был девушкой открыт.

Она в него, у чувств в плену,
Ссыпала до утра
И мерку золота одну,
И мерку серебра.

И вот сложилось всё к добру,
Заря раздула жар.
Гость и хозяин поутру
Собрались на базар.

Когда явились на базар,
Красавицы отец
Спросил: «Купить какой товар
Желаешь, удалец?»

– «Я торговаться не привык,
Поладить мы должны.
Продай мне дочь свою, старик,
Которой нет цены».

– «Ты за товар мой поскорей,
Пока душа щедра,
Дай мерку золота и к ней
Дай мерку серебра».

Коня трехлетнего седок
При кадии открыл
С казной походной свой мешок
И цену уплатил.

Обычай дедовский храня,
Как требовал зарок,
Он отдал кадию коня,
Свидетелю – клинок.

И в дом, в котором жил и рос,—
Как ясную луну,
Невестку матери привез,
Себе привез – жену!