Нарративная экономика. Новая наука о влиянии вирусных историй на экономические события

Эти заявления, которые преследовали политические цели, представляли собой чрезмерно упрощенное понимание истории. В действительности на протяжении большей части истории человечества золотого стандарта не существовало.

Стандартная модель, представленная золотой монетой, которая признавалась законным платежным средством, а также разменными монетами из недрагоценных металлов и бумажными деньгами, ценность которых основывалась на безоговорочной готовности правительства обменивать их на законное платежное средство, впервые появилась в XVIII веке в Соединенном Королевстве. В США такая стандартная модель в полной мере была внедрена лишь к 1879 году (18). Сами разговоры о золотом стандарте начались в 1873 году, и эта история впоследствии получила поистине эпидемическую популярность.

Золотой крест

В нарративах противников золотого стандарта подчеркивалась несправедливость неравенства. В своей книге 1895 года The American Plutocracy («Американская плутократия») Милфорд Райарсон Ховард писал об Америке, разделенной на два класса – плутократов и «тружеников нации»: «Величайшая битва всех времен – это битва, которая идет сейчас между представителями двух этих классов» (19). Он полагал, что некая приписываемая золотому стандарту моральная ценность не более чем утка, которую сговорившиеся авторитетные лидеры озвучивают повсеместно, чтобы оправдать банальное ограбление трудящихся: «Это современный вид грабежа, который осуществляется при поддержке закона и признается обществом и плутократическими церквями достойным делом»(20).

В некоторых кругах эта точка зрения получила особую популярность, в результате чего возникла целая плеяда историй о высокомерных и жадных коммерсантах, которые обманывали ни в чем не повинных людей и умело ими манипулировали. Однако эта история была не единственной. В противовес ей существовала история о глупых народных массах, вовлеченных в опасное «популистское» движение, которое в то время было связано с Демократической партией, хотя и шло вразрез с ее традиционными ценностями. Генри Л. Дэвис из California Optical Company в 1896 году сказал:

«Этот сброд составляет значительный процент избирателей, и есть риск, что власть перейдет в их руки. Мы можем лишь надеяться на то, что сумеем развить их умственные способности и таким образом изменить их точку зрения. Добейся они успеха – и доверие будет разрушено, беспорядки продолжатся, а бизнес будет страдать и дальше» (21).

Возникло целое созвездие нарративов, подкрепляющих идею о том, что сильвериты глупы и экономическая катастрофа неминуема. Чарльз Меррилл из Holbrook, Merrill and Stetson – компании, занимавшейся розничной торговлей кухонными и сантехническими принадлежностями – в 1896 году отметил:

«Я тщательно изучил этот вопрос, поскольку он в равной степени интересует всех граждан – как торговцев, так и рабочих. Я полагаю, что, если Брайана изберут и программа демократов будет реализована, последствия для страны будут самыми катастрофическими. Бизнес и сейчас не в лучшем состоянии, но в случае успеха демократов он будет абсолютно уничтожен, и люди всех социальных категорий в равной степени ощутят на себе последствия этого. Если принципы демократов найдут свое отражение в законах, то мне, вероятно, придется уйти из бизнеса… Ведь это даже хуже, чем Гражданская война. В ходе последней нам удалось сохранить репутацию, но, если программа Демократической партии будет реализована, мы не сможем этого сделать» (22).

Демократы тем не менее понимали силу золота и использовали ее в своих нарративах. Речь Уильяма Дженнингса Брайана на национальном съезде Демократической партии в июле 1896 года, в которой прозвучало словосочетание «золотой крест», считается одной из самых вдохновляющих речей американских политиков всех времен. В его обращении тема золотого стандарта переплеталась с вопросами христианской морали. Даже сегодня миллионы людей помнят заключительные фразы этой речи:

«Учитывая интересы коммерсантов, рабочих и широких масс трудящихся, на их требования о принятии золотого стандарта мы должны ответить: “Вы не можете возложить на голову трудящихся этот терновый венец. Вы не можете распять человечество на золотом кресте”» (23).

Произнося последние слова, Брайан развел руки в стороны, словно бы сам был на кресте перед лицом ликующей толпы. Реакция последовала незамедлительно, причем не только со стороны участников съезда, но и в масштабе всей страны, перерастая порой в истерику, будто бы близилась революция и рабочий класс должен был наконец одержать верх.