3) Психометрический профиль более гармоничен по своей структуре (хотя не исключается и неравномерность достижений как внутри-, так и межсубтестового уровня), суммарные показатели достоверно отличаются от выявленных в предыдущей группе и, тем более, от показателей пациентов с легкой дебильностью (разница почти в 20 баллов). В индивидуальных протоколах преобладают достижения при выполнении заданий вербальной направленности, выявляя как более широкий диапазон познавательной активности, так и достаточный уровень сформированности сложных форм мыслительной деятельности. Таким образом, качественный анализ как всей совокупности полученных диагностических данных, так и частных экспериментальных фактов, позволяет квалифицировать данную группу испытуемых как низкую интеллектуальную норму. Формально же они соотносятся со средней нормой интеллектуального развития (см. табл. № № 20 и 21).
Заключая описание психодиагностических показателей основных групп испытуемых, предлагаем обратить внимание на ряд признаков, достаточно общих для всего обследованного контингента. В частности, как видно из табл. № 20, по таким субтестам как «Осведомленность» (I), «Арифметика»(III), «Словарь»(V), в среднем отмечаются в равной мере невысокие достижения, более типичные для состояний истинной и пограничной умственной отсталости. Причина такого сходства результатов в качественно разнородных группах заключается, на наш взгляд, прежде всего, в особенностях образования, полученного во вспомогательной школе. Условно этот фактор может быть обозначен как специфическая депривация, т. е. отсутствие адекватного, развивающего характера обучения в отношении детей с достаточно сохранным интеллектом, и кроме того, выраженный дефицит специальных школьных знаний, отражающийся на выполнении соответствующих заданий.
Кроме того, как это было показано в предыдущей главе, родительские семьи учащихся вспомогательных школ в значительном числе случаев характеризуются низким образовательно-культурным уровнем, несомненно, находящим отражение в качестве интеллектуального развития детей.
В 1-й группе, квалифицированной нами как легкая дебильность и составившей 24, 9 % от всей выборки (46 чел.), отсрочку на 1 год получили 24 чел., условное зачисление рекомендовано остальным 22 чел. Дальнейшая картина выглядела следующим образом.
После годовой отсрочки на повторное обследование явилось всего 3 чел. (из 24), из беседы с которыми можно было установить, что лишь один из них предпринимал попытки самостоятельного обучения дома. Однако всем троим было дано разрешение на продолжение обучения, но в варианте с испытательным сроком. Как выяснилось позже, никто из них в вечерней школе не появился. Из условно зачисленных ранее 22 чел. к учебе приступили лишь 15 чел.
Во 2-й группе (ПИН), составившей 63, 7 % от выборки (118 чел.) обучение с испытательным сроком рекомендовано 38 подросткам юношам, остальным 80 – рекомендации без ограничений. Из первых к учебе приступили 32 чел., из вторых – 76 чел.
В 3-й группе (условная норма), составившей 11, 4 % от выборки (21 чел.), ходатайство о продолжении обучения получили все без исключения и без каких бы то ни было ограничений; все они приступили к учебе. Сведения о длительности обучения подростков и юношей из перечисленных групп приводятся в табл. № 22. Причины прекращения учебы достоверно известны лишь в единичных случаях, в связи с чем они не могут быть предметом анализа.
Табличные данные, на наш взгляд, вполне убедительно фиксируют различия между сравниваемыми группами: их достоверность не нуждается в подтверждении дополнительными математическими процедурами. В содержательном же плане эти данные можно прокомментировать следующим образом.
Таблица № 22
Продолжительность обучения в вечерней школе подростков с разными уровнями интеллектуального развития