Нарушенные клятвы

Я бы все еще был в Нью-Йорке, не узучая в уме лучшие частные школы в округе, чтобы позвонить позже и записать Лео. Этот конфликт с Дмитрием затянулся на слишком много месяцев. Несмотря на свои многочисленные недостатки, он не полный идиот. Он также хорошо знает наши операции — слишком хорошо. Поймать и убить его будет непросто, а это значит, что Лео и Лайла недолго пробудут здесь.

Опять же, я в замешательстве. Лайла злится на меня — и это справедливо. Лео понятия не имеет, почему он здесь. Они уедут, как только станет безопасно.

Но что-то кажется… правильным в том, что они оба сейчас здесь.

— Что случилось? — так Алекс отвечает на телефонный звонок.

В его голосе нет ни гнева, ни обвинения, но я слышу, как за вопросом скрывается и то, и другое. Он просто знает, что лучше не облекать это в слова.

— Бьянки.

Это не ответ на то, о чем на самом деле спрашивает Алекс, но он и не давит на меня.

— Где Лайла? — спрашивает он вместо этого.

— Со мной.

— С…. Роман сказал, что ты только что приземлился.

— Да.

— Ты… она с тобой в Москве?

— Да.

Пауза.

— Почему?

— Бьянки послал людей в ее квартиру. Мне нужно, чтобы она — они — были в безопасности.

Голос Алекса меняется. Становится более глубоким.

— Ты познакомился с мальчиком?

— Да.

— И…

— И что?

— Ты не хочешь говорить об этом. — Его тон без эмоционален.

Отец Алекса был лучший Brigadier у моего отца. Он погиб во время нападения, унесшего жизни моего отца и братьев. Это сблизило нас еще больше, укрепило связь, которая и без того была нерушимой. Но впервые я не хочу делиться с ним.

— Тут не о чем говорить.

— Конечно. — Алекс растягивает слово, добавляя слишком много слогов, чтобы сосчитать. — У тебя есть ребенок — сын. От Лайлы Питерсон. Ты забираешь их с собой домой, и мы оба знаем, какими будут последствия этого. Но тут не о чем говорить. Понял.

Мое терпение иссякает.

— Тебе действительно что-то было нужно?

Алекс выдыхает.

— Не могу поверить, что ты не сказал мне, что приедешь. Ты совершил одну поездку в Филадельфию, и начался настоящий ад. Слышал бы ты, что сейчас болтают на улицах.

Я не утруждаю себя ответом на первое предложение. В его голосе слышится раздражение, но нет искреннего удивления. Потому что мы оба знали, что я появлюсь в Филадельфии после того, как он мне позвонит.

Любой другой был бы удивлен тем, на что я немедленно приехал. Защита Морозова — роскошь, которую большинству приходится выпрашивать или выменивать.

Если бы Бьянки, или Дмитрий, или кто-нибудь еще узнал о том, что у меня есть сын до меня, я не сомневаюсь, что они попытались бы использовать Лайлу и Лео против меня.

Я также знаю, что они не были бы уверены, что это сработает. Если бы меня это волновало.

Я скриплю зубами, когда слишком быстро поворачиваю.

— Мне нужно что-нибудь знать?

— Нет, в основном это просто предположения.

— Дай мне знать, если что-то изменится.

— Я думал, ты захочешь, чтобы я вылетел следующим рейсом.

— Нет.

Наступает пауза, и я знаю, что он попросит вернуться.

— Лайла понятия не имеет, во что ввязалась, Николай. Должно быть, она напугана и подавлена. Я знаю, что тебе нужно действовать определенным образом, поэтому позволь мне…

— Я разберусь с этим. Оставайся в Филадельфии.

Второй вздох, полный разочарования.

У меня есть другие люди, которых я мог бы оставить в Филадельфии следить за создавшимся беспорядком, и он это знает. Но Алекс фактически умолял об этом назначении.

Если не считать его отчетов передо мной, он наслаждается нормальной жизнью. Ему так же надоела эта жизнь, как и мне, но у него есть выбор. У меня никогда не было. Верность мне и его семье — единственная причина, по которой он не покинул Братву.

Но в его голосе звучит не только преданность мне. Он может позволить себе роскошь вести себя по-человечески. И я беспокоюсь, что Алекс сделает Лайлу менее зависимой от меня.

Это эгоистично.

Ее жизнь была просто вырвана с корнем.

Но мне нужно, чтобы она доверяла мне. По крайней мере, терпела меня. И это гораздо более вероятно, если у нее будут ограниченные возможности обратиться к другим людям.

Я предполагаю, что Алекс знает это, но он не говорит ни слова.

— Я попросил Каллахана оказать мне услугу. Он убрал людей Бьянки, и теперь его люди зачищают квартиру. Им придется остаться здесь, пока я со всем не разберусь.

— Зачищают? Ты отдал приказ убить? Итальянцев? Здесь? И теперь ты полагаешься на ирландцев, которые все убирают? С каждым вопросом все больше недоверия.

Впереди видны высокие ворота, отмечающие въезд в поместье. Их невозможно не заметить — первый признак существования человечества на многие мили вокруг.

— Не могу больше говорить. Держи меня в курсе, — говорю я и вешаю трубку.

Сильнее надавил на акселератор.

ГЛАВА 11

ЛАЙЛА

Россия прекрасна. Суровой и дикой красотой.

Но трудно оценить красоту, когда ты в ловушке.

Как я.

Я смотрю в окно машины и прокручиваю в голове последние несколько дней, пытаясь понять, как именно я сюда попала.

Это всегда сводится к одному и тому же моменту.