Нарушенные клятвы

Я сказала ей, что уехала ухаживать за больным родственником за границу. Что надеюсь скоро вернуться и позвоню ей, как только вернусь. Затем я заявила, что одолжила телефон, у которого заканчиваются международные минуты, и повесила трубку.

Я не уверена, что международные минуты вообще существуют.

Я отправила голосовые сообщения в школу Лео и в юридическую фирму, которые не работали. Я забыла о разнице во времени. На обоих автоответчиках я повторила реплику о больном родственнике. Я уверена, мне придется найти новую работу, но с этим я ничего не смогу поделать, пока не вернусь.

Расстаться с Майклом было на удивление легко. Смущающе легко после двух месяцев знакомства. Я думала, что мои чувства к нему были сильнее, чем просто… симпатия. Возможно, я была слишком занята своей жизнью, чтобы уделять этому достаточно внимания. Возможно, я забыла, каково это — испытывать к кому-то сильные чувства. Замечать, когда любимого нет в комнате, и чувствовать возбуждение, когда он рядом.

Мои воспоминания не туманны, когда дело касается Ника. Я цеплялась за них, особенно после того, как узнала, что беременна. Я хотела… что-нибудь такое, что можно было бы рассказать Лео, когда он станет старше.

И я хотела чувствовать себя менее одинокой.

Все мои немногочисленные друзья в Филадельфии остались в UPenn. Я бросила учебу в конце первого курса. Моя стипендия оплачивала мое обучение, но я уже с трудом оплачивала другие расходы на проживание, когда узнала, что беременна. Я никак не могла позволить себе продолжать ходить на занятия и к тому же завести ребенка.

Я помню все, что произошло между мной и Ником. Но я забыла — или заблокировала — свои чувства к нему.

Что я замечаю, когда его нет в комнате, и реагирую, когда он есть.

И я могу убеждать себя, что это потому, что между нами все осталось нерешенные вопросы. Потому что есть обида и гнев из-за того, как он ушел и появился снова. Потому что его решения в настоящее время определяют мою жизнь.

Но я думаю, что за всем этим скрывается что-то еще.

То, с чем я боюсь столкнуться лицом к лицу и произнести.

Что-то, что сохраняется не зависимо от времени, расстояния и неопределенности.

Клубы воздуха вырываются у меня изо рта, когда я смотрю на неумолимый пейзаж, наблюдая, как крошечные облачка рассеиваются в ничто. До прошлой недели я никогда не покидала Соединенные Штаты. Теперь я за тысячи миль от любого населенного пункта. Выброшенна посреди арктической пустоши.

Здесь красиво. Я не слишком зла, чтобы не признать это.

Я только мельком увидела Москву, когда мы приехали. Но как человек, который жил исключительно в городах, хочу отметить, что есть что-то в том, чтобы смотреть по сторонам и не видеть абсолютно ничего, что, как я думала, я возненавижу, но стала страстно желать. Мои прогулки на улицу становятся все более и более частыми, несмотря на морозы.

Это единственный способ, который помогает избавиться от беспорядка в голове. Пока я здесь, мир выглядит большим и мирным, а мои проблемы кажутся решаемыми и маленькими.

Физические упражнения — одна из тех вещей, которые отошли на второй план за последние несколько лет. В старших классах я любила бег. Я хотела заняться легкой атлетикой и пробежать кросс по пересеченной местности, но пропустила все соревнования, из-за работы в местной забегаловке.

Для бега в настоящее время потребовалось бы просыпаться еще раньше или выходить на улицу после наступления темноты. Либо до, либо после того, как отвезу Лео в школу и обратно, а потом до или после работы.

Это отняло бы у меня мало свободного времени, но потребовало бы бегать в одиночестве в неподходящее время. Это не только поставило бы под угрозу мою собственную безопасность, но и усилило бы мой самый большой страх — оставить Лео одного.

По крайней мере, мне больше не о чем беспокоиться.

Мерзлая тундра, хрустящая под моими ботинками, не способствует бегу. Как и тяжелая парка, которая на мне. Но простое пребывание на улице и движение имитируют похожие ощущения. Мысли о свободе дают понимание того, что до сих пор не осознавала — как сильно я ее жаждала.

Я бросаю взгляд на своего молчаливого спутника.

Теперь я никуда не хожу одна. Это кажется ненужным, когда я все еще нахожусь на территории Ника, но не могу ни с кем связаться.

Я никогда не возражала против охраны, которая сопровождает нас в школу Лео и обратно. Во время этих поездок я затаиваю дыхание, ожидая, что что-то пойдет не так. Я ненавижу их, но не могу представить, что отправлю Лео одного. И я все время улыбаюсь, в основном в ответ на рвение Лео.

Он приспосабливается к здешней жизни лучше, чем я. Может быть, потому, что воспринимал это как забавный и необычный опыт, а не как средство спасения жизни. Трудно поверить, что Ник преувеличивает уровень угрозы, учитывая, как организована охрана его дома.

Последний вдох холодного воздуха, и я поворачиваюсь, чтобы направиться обратно к дому. Мужчина молча следует за мной. Когда он плетется позади, не слышно даже хруста снега. Это жутко.