Население: одна

Она все-таки не… Как называют специалистов, которые изучают животных и представителей других цивилизаций? Так вот, она – не они. Она не знала, как правильно заниматься наблюдениями.

Чужак рыкнул, и она снова повернулась к нему. Он держал в пальцах спеющий помидор – держал аккуратно, не сорвав со стебля и не помяв кожуру.

– Он еще неспелый, – сказала Офелия и покачала головой.

Возможно, жесты им понимать проще, чем слова; по крайней мере, она до сих пор не выучила ни одного их слова. Если, конечно, предположить, что их рыки и клекот – это слова, а ничего другого ей не оставалось. Она нашла спелый помидор, коснулась его.

– Вот этот можно. Этот спелый.

Она кивнула и сорвала плод. Чужак пристально посмотрел на нее и отпустил помидор, который держал. Офелия положила помидор в корзину и нарвала немного стручковой фасоли. Существо потрогало фасоль, потом помидор. Разные. Ну конечно, они разные, фасоль и помидоры. Фасоль зеленая, помидор оранжевый. Фасоль продолговатая и узкая, помидор круглый и мясистый.

– Фасоль, – произнесла Офелия и коснулась стручков. – Фасоль. – Потом потрогала помидор. – Помидор.

Существо заворчало, даже не пытаясь повторить за ней.

– Фасоль, – повторила Офелия. – Это фасоль. Помидор.

Несколько коротких рыков, ни капли не напоминающих произнесенные ею слова. Да и с чего она вообще ожидала услышать слова? Это же пришельцы; может, они вовсе не способны издавать человеческие звуки. Как животные на Земле. И вообще, у нее полно работы. Она нарвала еще немного фасоли, чувствуя на себе внимательный взгляд существа. Набрав достаточно, она со стоном выпрямилась. Не принимают ли они ее невольные стоны и кряхтение за попытки воспроизвести их речь? Как знать. Чужак никак не отреагировал на звук.

Он дошел с ней до двери, но остановился на пороге. Офелия пошаркала по каменной плите, обтирая ступни от налипшей мульчи. Существо наблюдало, склонив набок голову. Она не стала закрывать дверь, но время от времени поглядывала наружу. Фасоль она убрала в ящик холодильника, решив приготовить на ужин. Помидоры выложила в миску на столе.

Когда она открыла банки с мукой, солью, сахаром, существо заинтересованно подалось вперед. Вместо лепешек Офелия решила испечь настоящий дрожжевой хлеб. В колонии его готовили только по праздникам, не чаще пары раз в год. Рециклер способен был поддерживать подходящие для дрожжей условия, но лепешки были привычнее и готовились проще. Офелия не пекла хлеб с тех пор, как поселок опустел. Вспомнит ли она, сколько нужно сахара? Лучше проверить.

Она нашла замусоленную книжицу, принадлежавшую еще матери, покосилась на существо. Поймет ли оно, что такое чтение? Есть ли у его вида похожие способы закрепления слов? Она полистала страницы. Многие не видели смысла хранить печатные кулинарные книги, но Офелии нравилась эта книга. Она напоминала ей о матери.

Она достала из холодильника комок дрожжей, положила в теплую воду с щепоткой сахара и муки. Сахар, соль, жир – можно взять тот, что остался после жарки колбасы. Розара не одобряла его использование, но Офелия не видела причин отправлять его в переработку. Она растопила жир и процедила в глубокую миску через лоскут чистой ткани, вырезанный из старой рубашки Барто. Потом размешала жир, сахар и соль в теплой воде, капнула на запястье. Теплая, но не горячая – то что надо.

Офелия поглядела на дверь. Уже двое чужаков стояли на пороге, внимательно наблюдая за ее действиями. Офелия сыпанула в миску муки, размешала деревянной лопаткой. Муку она не взвешивала – отмеряла на глаз. Комок дрожжей размяк, и на поверхности маленькой чашки с водой и сахаром образовалась пористая шапочка. Офелия вылила дрожжи в миску и продолжила размешивать. Когда комков не осталось, досыпала еще муки, а потом еще немного, пока тесто на начало отходить от стенок. Потом щедро сыпанула муки на стол – мать всегда говорила: если жалеешь муки, то нечего и браться за дрожжевой хлеб, – и вывалила тесто из миски.

Месить тесто было приятно. Она и не догадывалась, как сильно соскучилась по этому ощущению. Некоторые женщины готовили дрожжевой хлеб чаще других; они утверждали, что получают удовольствие от процесса. Слыша это, Офелия всякий раз представляла грязный стол, муку на полу, липкие от теста руки. Теперь ее пальцы погружались в теплое тесто, наслаждаясь его упругостью, тем, как оно отталкивает ее руки. Она перевернула тесто, раскатала, скрутила рулетом, раскатала снова.

Чужаки оживленно застрекотали. Офелия оглянулась на них. Один наклонил голову и задрал ногу, будто собираясь шагнуть вперед. Неужели спрашивает разрешения? Она предпочла считать, что так и есть.

– Да, заходи, – сказала она и приглашающе повела испачканной в муке рукой.

Существо приблизилось и нависло над столом, разглядывая будущий хлеб. Потом поднесло к тесту когтистый палец. Длинный темный коготь окружала кайма грязи, а уж что скопилось под ним, Офелии и думать не хотелось.

– Помой руки, – сказала она и кивнула на мойку.