Наш креативный мозг. Как человек и мир творят друг друг

В некоторых случаях лечение антидепрессантами может вызывать изменения в поведении. У детей и молодежи антидепрессанты, возможно, повышают риск появления суицидальных мыслей и агрессивности. В настоящее время дискутируется вопрос, не вызывают ли антидепрессанты у некоторых взрослых, в качестве побочных явлений, вспышек агрессии и не могут ли они даже привести к самоубийству. Мужчина в состоянии депрессии, страдавший расстройством личности и принимавший клонидин, убил свою жену; женщина, принимавшая антидепрессанты, задушила двухгодовалого сына и бросилась в воду вместе с семилетней дочерью; бывшая стюардесса, принимавшая пароксетин, убила дочь и мужа. Иногда говорят о prozac killings (прозаке-убийце), но проблема не исчерпывается названными лекарствами.

Большинство заключенных имеют психические отклонения. Функциональная магниторезонансная томография выявляет высокий процент структурных аномалий мозга у заключенных, осужденных за агрессивные преступления. В Англии более 60 % взятых под стражу получили в прошлом черепную травму, у 16 % из них это привело к повреждению мозга от средней до высокой степени. Метаанализ показал у заключенных нарушение исполнительных функций; были затронуты внимание, память, оперативная память и способность решать возникающие проблемы. Таким образом, преступники в значительной части должны были быть психиатрическими и неврологическими пациентами. Но ни судьи, ни адвокаты в годы учебы не получили обстоятельных знаний об этих болезнях. Здесь нужно что-то менять.

2. Сканеры мозга в зале суда

Непонятно, почему чувство свободы и права или стремление к социальной справедливости могут обесценивать то, что процессы их возникновения коренятся в мозге, – ведь не обесценивает же красоту цветка то, что его корни уходят в землю.

Хуберт Рорахер, австрийский психолог (1903–1972)

Сегодня нейронауки вторгаются и в залы суда. Вопрос, насколько ценным может быть сканирование мозга до начала судебного процеса, вызывает ожесточенную дискуссию. Между 2002 и 2012 годом в Нидерландах 230 уголовных дел разбирали с привлечением нейроинформатики, в будущем это число значительно возрастет. В США биологические доказательства, например с помощью анализа ДНК или исследования мозга, в основном приводят к смягчению наказания, и neuro law [нейроюриспруденцию] там уже не сбрасывают со счетов.

Хорошим примером может служить дело Донты Пейджа (США), изнасиловавшего и убившего молодую женщину. Сначала для него требовали смертной казни. Однако в следующей судебной инстанции было указано на то, что функциональная магниторезонансная томография выявила, в сравнении с 56 контрольными персонами, резкое уменьшение активности в префронтальной коре, то есть в области мозга, ответственной за контроль над импульсивными действиями, соблюдение моральных норм и эмпатию. Сниженная активность в префронтальной коре, как показало апелляционное судебное разбирательство, была следствием телесных и душевных истязаний в детском возрасте. Его часто избивали и на возникавшие из-за этого повреждения мозга не обращали внимания. Он испытывал также и сексуальные надругательства. Кроме того, он рос в ужасающей нищете. В результате судебного заседания смертная казнь была заменена пожизненным заключением. Можно было бы сказать, что его биографии более чем достаточно, чтобы добиться смягчения приговора, однако неврологические доказательства могут быть для суда гораздо более впечатляющими. Впрочем, и они ничего не гарантируют, как показывает дело шестидесятидвухлетнего мужчины, который задушил жену и выбросил ее с двенадцатого этажа. В этом случае приговор не был пересмотрен, хотя оказалось, что у подсудимого была киста, вытеснившая часть префронтальной коры.

Харалд Меркелбах, профессор психологии из Маастрихта, часто выступающий перед судом как эксперт, резко протестует против растущего использования тестирования и сканирования мозга в связи с судебными разбирательствами (интервью газете Volkskrant 5 июля 2014 г.). Он в ужасе от того, что делают нейронауки, которые, по его мнению, совершенно выбивают почву из-под сложившейся правовой системы. Он опасается, что такие понятия, как «вина», «вменяемость» и «заранее обдуманное намерение», будут выброшены на свалку, если мозг признают причиной совершенного преступления.