Наш неистовый конец

«Да Нао!

Цай Жуньли и Рома Монтеков хотят, чтобы вы вывезли их из города. Вы должны взять их на борт. Ради блага страны, ради блага народа. Пожалуйста, окажите эту услугу.

Лан Селинь»

Гоминьдановцы все знали. И Алые тоже. И в этот самый момент они собирают своих людей, чтобы не дать Джульетте покинуть город. И если они поймают их, то Рому схватят и казнят.

Венедикт положил листки обратно на стол. Ему надо найти Маршалла. Им надо попасть на Бунд и предупредить Рому и Джульетту.

В коридоре послышались шаги. Затем совсем близко зазвучали голоса.

Они направлялись к этому кабинету.

Венедикта охватила паника, его пульс ускорился. Он взглянул на окно – успеет ли он вылезти обратно? Времени не было, так что вместо этого он бросился ко второй двери и оказался в кладовой для хранения архивных шкафов – такой тесной, что втиснуться в нее мог только один человек, но достаточно длинной, чтобы на другом ее конце было темно. Он протиснулся внутрь, прижимаясь спиной к шкафам и едва не ударяясь плечами об их острые металлические углы.

Щелк. Венедикт закрыл за собой дверь в тот самый момент, когда в кабинет вошли обладатели голосов. Стулья заскрипели от веса тяжелых тел, и разговор продолжился – обсуждали коммунистов, обсуждали сегодняшнюю резню.

Затем один из голосов сказал:

– К нам поступили жалобы от Алой банды по поводу приказа о ликвидации Монтековых. Они говорят, что это бесчестно.

Венедикт удивился. Не ослышался ли он? Он прислушался. Выходит, Алая банда не полностью согласна с происходящим. Он не знал, уважает ли он Алых за то, что они высказали свой протест, или ненавидит их за то, что, несмотря на это, они продолжают участвовать в резне.

Сам не свой от страха, Венедикт осторожно приоткрыл дверь. Он плохо знал, как выглядят высокопоставленные деятели Гоминьдана, но узнал генерала Шу, поскольку его образ навсегда запечатлелся в его памяти, когда он отнимал у него Маршалла.

– Забудьте об этом, – сказал генерал Шу. – Мой приказ остается неизменным. Нам больше не представится шанса уничтожить наших врагов, так что мы должны воспользоваться им.

Венедикт сжал в кулаках рукава в попытке дать выход своей энергии, но при этом не произвести шума. С каких пор Белые цветы стали врагами Гоминьдана? Да, Дмитрий сговорился с коммунистами, но разве этого достаточно, чтобы приговорить к смерти всех членов Белых цветов? Одно дело, если бы уничтожения Белых цветов требовали Алые, но если на этом настаивает генерал Шу…

В городе осталось только четверо Монтековых. А что, если приказ об уничтожении – это вовсе не удар по Белым цветам, а попытка отнять у Маршалла всех, кого он любит?

Венедикт медленно выдохнул. Гоминьдановцы продолжали свой разговор, и в чулан проникал дым их сигарет. Венедикт оставался в западне и старался не шевелиться.

Глава сорок два

Моросил дождь, смывая красные пятна с тротуаров, превращая лужи крови в один длинный поток, который бежал по городу, словно еще одна река.

Когда поздним утром Джульетта осторожно вышла из здания лаборатории, улица была пуста. В городе уже какое-то время стояла тишина. Стрельба, крики и лязг металла продолжались недолго, ведь гоминьдановцы и Алые пустили в ход винтовки. И те, против кого было направлено это насилие, быстро сдались.

– Тут что-то не так, дорогая, – сказал Рома по-русски.

Джульетта обернулась, глядя, как из здания выходит Рома, держа за руку Алису. Его глаза нервно оглядывали улицу.

– Здесь чересчур тихо.

– Дело не в этом, – ответила Джульетта. – Думаю, все силы были отозваны куда-то еще. Послушай.

Она подняла палец и склонила голову набок. Дождь усилился, теперь он уже не моросил, а лил вовсю, но даже сквозь его шум можно было различить звуки множества голосов, как будто где-то неподалеку кричала толпа.

– Пойдем, – бросил Рома.

Увидев толпу, Джульетта удивилась. Рома, кажется, запаниковал, Алиса застыла, но Джульетта толкнула их в спины и заставила двигаться дальше. Это были протестующие – судя по их простой одежде и косам, студенты университета, – но они были слишком увлечены выкрикиванием лозунгов, чтобы заметить троих гангстеров, идущих мимо.

– Не останавливайтесь, – сказала Джульетта. – И не поднимайте голов.

– Что происходит? – спросила Алиса, повысив голос, чтобы перекричать шум дождя. – Я думала, в городе репрессии. Так почему же они не боятся?

Ее мокрые светлые волосы облепили шею и плечи. Джульетта не стала заморачиваться с холодной завивкой, так что теперь по ее лицу хотя бы не текла помада, к нему просто прилипли черные пряди.

– Потому что за один день всех не убьешь, – горько ответила она. – Они устроили охоту на самых видных противников, использовав элемент внезапности. К тому же численный перевес по-прежнему остается на стороне рабочих. Пока вожаки протестующих призывают их на улицы, всегда найдутся те, кто ответит на их призыв.