Наш неистовый конец

В комнате было чересчур темно. Джульетта оторвала одну из досок, которыми было заколочено окно, и в образовавшийся проем полился тусклый серый свет. Скоро начнется закат. Скоро начнет смеркаться.

– Начались репрессии, – хрипло ответила Джульетта. – Рабочие собрали силы и устроили массовую демонстрацию. Гоминьдановцы открыли по ним огонь. С улиц до сих пор не убрали все трупы.

Розалинда молчала. Когда Джульетта повернулась к ней, лицо ее кузины было мрачным.

– А что с Селией?

Джульетта вздрогнула, она не ожидала услышать это имя. Но надо думать, это вполне уместно. Кэтлин никогда не присоединилась бы к борьбе рабочих, это могла сделать только Селия.

– Не знаю. Мне неизвестно, где она сейчас.

Наконец первый узел был развязан, и Розалинда смогла пошевелить левым плечом.

– Джульетта, – произнес Венедикт. «Приступай к делу», – говорил его взгляд.

Джульетта начала ходить по комнате, запустив руки в волосы. Она дергала свои пряди, потому что не привыкла к тому, что они касаются ее шеи.

– Мы отпустим тебя, – сказала она. – Но мы хотим узнать все, что тебе известно о чудовищах.

Розалинда выпростала правую руку, когда и ее освободили от пут. Она утратила запал и явно больше не пыталась сбежать.

– Если бы я могла сообщить вам какую-то информацию, неужели вы думаете, что я бы ее вам уже не сообщила? – спросила Розалинда. – Я бы ничего не выиграла от молчания. Дмитрий использовал меня только как источник информации об Алых. Он начал делать это задолго до того, как решил шантажировать нас.

– Ты наверняка что-то видела, даже если обращала мало внимания на его дела, – сказал Венедикт, отказываясь принять ее ответ. Он с силой потянул веревку, которой к стулу была привязана ее лодыжка, и Розалинда поморщилась. – Как это началось? Чудовища уже действовали, когда он получил над ними контроль?

– Нет, – ответила Розалинда. – Он нашел в той квартире насекомых-маток, пять штук, они были огромными и плавали в жидкости. Это я завербовала французов, которых он заразил. – Она зажмурила глаза. – Он сказал, что это нужно для обороны. Никаких массовых убийств, это будет всего-навсего тактический прием, чтобы получить власть.

– Я вижу, – тихо проговорила Джульетта, – что на этот раз ты не лжешь.

Она винила Розалинду за то, что она не смогла противиться. Она жалела Розалинду за то, что она не смогла противиться. Но Алая банда тоже творила насилие, творила каждый день. Когда ты воспитываешься в такой среде – когда твои близкие говорят тебе, что можно проливать чужую кровь, если этого требует верность, – откуда тебе знать, где провести границу, за которую нельзя заходить, если любишь кого-то за пределами своего круга?

– А что насчет насекомых-маток? – спросил Венедикт. – Они что, пролезли в своих хозяев?

Джульетта подалась вперед, упершись руками в стол. Так же было и с Ци Жэнем. Одно насекомое-матка, завладевшее его телом и заставившее его превращаться в чудовище.

– Да, в их шеи, – прошептала Розалинда.

– А как это происходило? – Вот он, главный вопрос. – Что помогало им превращаться в чудовищ?

Все путы Розалинды упали на пол. Теперь ее руки и ноги ничего не сковывало, но она осталась сидеть, поставив локти на колени и уронив голову на руки. Несколько секунд она оставалась в этой позе, неподвижная, как статуя.

Затем она вдруг подняла голову.

– Этиловый спирт.

Джульетта заморгала.

– Этиловый спирт? То есть… алкоголь?

Розалинда кивнула.

– Насекомые-матки плавали в нем, когда их обнаружил Дмитрий, и именно благодаря ему остальные насекомые выползают наружу. Так что, в основном, эти французы использовали алкоголь. Хватало нескольких капель – его концентрация необязательно должна быть высокой.

Венедикт обернулся и посмотрел Джульетте в глаза.

– Как мы найдем достаточное количество алкоголя? Как его вообще можно найти в городе в такое время?

Рестораны были закрыты, кабаре тоже. Те питейные заведения, которые не были загорожены металлическими щитами, были уже взломаны и разграблены.

– Нам не нужно искать алкоголь, – возразила Джульетта и посмотрела в просвет на окне, где она оторвала одну из досок, которыми оно было заколочено. – Бензин будет иметь тот же эффект.

Издалека донесся истошный вопль, Джульетта вздрогнула и прижала руку к груди. Розалинда вскочила на ноги, но тут вопль стих, и Розалинда застыла около стула, не зная, что делать. Она была слишком гордой, чтобы выразить вслух ту боль, которая читалась в ее глазах, но при этом ей не хватало бесстрастности, чтобы избегать смотреть на Джульетту, пряча от нее боль.

– Иди, Розалинда, – тихо сказала Джульетта. – Через несколько часов на улицах начнется еще худший хаос.

Розалинда сжала губы, затем медленно поднесла руки к затылку и, расстегнув свой кулон, сняла его и положила на стол. В блеклом сером свете он казался тусклым.

– Ты сказала Алым? – чуть слышно спросила Розалинда. – Ты сообщила им, что я стояла за появлением новых чудовищ?