Наш неистовый конец

У них на глазах в толпе появились чудовища – их было пять. Тотчас раздались истошные крики – как и ожидала Джульетта, начался хаос. Обыватели бросились врассыпную, рабочие оставили свои посты. Грубо выругавшись, Дмитрий наконец заставил себя открыть глаза как раз в тот момент, когда бензиновый дождь прекратился, и закричал:

– Выпускай!

Но было уже поздно. Он опоздал. Еще до того, как из отверстий на спинах чудовищ посыпались насекомые, Джульетта бросила винтовку и, схватив Рому за руку, потащила его прочь. Внезапно Рома дернул ее вниз, заставил пригнуться, и пуля просвистела у них над головами.

Они оглянулись. Дмитрий стоял, нацелив в них свой револьвер.

– Ты должен был сдохнуть, – со злостью бросил он. – Насекомые должны были прикончить тебя.

– Меня не так-то легко прикончить, – ответил Рома.

Дмитрий не успел выстрелить снова – вокруг творился кромешный ад, тех, кто не смог убежать, настигала зараза. Джульетта скосила глаза. Женщина упала на колени и, не раздумывая, начала раздирать свое горло. К ней с воплем подбежал мужчина, ее муж, обнял ее мертвое тело и принялся горестно причитать. Затем он тоже вцепился в свое горло и упал на землю.

Дмитрий отталкивал от себя рабочих, которые бросались к нему, умоляя спасти их, затем тоже начинали разрывать свою плоть.

– Рома, – прошептала Джульетта. – Я думала, что спасаю тебя, но вряд ли мы можем просто взять и уйти отсюда.

Хаос. Полнейший хаос. Помимо Дмитрия, только Рома и Джульетта оставались неуязвимыми. Они были словно трое древних богов, стоящих посреди первобытного хаоса, но разве так было не всегда? Разве избранные в этом городе не всегда решали, кто достоин спасения, а кого можно бросить на произвол судьбы? И позволяли ему гнить и гноиться, лишь бы не пострадали те, кто наверху, лишь бы они не испытали неудобств.

Джульетта взглянула на Рому. А он уже и без того смотрел на нее.

Они могли бы уйти, могли бежать, пока внимание Дмитрия отвлечено, и жить дальше. Но пока Дмитрий жив и контролирует этих чудовищ, разве они могут почувствовать себя свободными? Она всегда будет думать об этом городе, об этих людях – о своих земляках, о своем народе, – страдающих от того, чему она могла положить конец.

– Либо вместе, либо вообще никак, дорогая, – прошептал Рома по-русски. – Я буду рядом с тобой, если мы сбежим. И останусь рядом, если мы станем сражаться.

Дмитрий злобно завопил и выстрелил в рабочую, упавшую у его ног. Крики затихали. Это была одна небольшая толпа, которую поразило помешательство. Но в последующие дни, недели, месяцы могут появиться новые толпы зараженных в других городах, по всей стране, по всему миру. И люди будут платить за это своей кровью.

Джульетта хотела быть эгоисткой, она хотела бежать. Но такова уж была их любовь – неистовая, жестокая и кровавая. И они любили этот город. Они не могли отречься от того, чему их учили с детства как наследников Шанхая, делящих его трон. Что останется от их любви, если они отрекутся? Как они смогут уважать себя, смотреть друг на друга, зная, что у них был выбор и они пошли против того, что составляло саму их суть?

Они не могли так поступить. И Джульетта знала – тот Рома, которого она любит, ни за что не позволит ей просто взять и уйти.

– Мы должны действовать быстро. – Джульетта достала из кармана зажигалку. – Ты меня понимаешь?

Умереть должен был не только Дмитрий. Это как раз было легко. Достаточно было подобрать одну из упавших винтовок.

Они должны были уничтожить чудовищ.

Рома посмотрел на Дмитрия – рабочие, досаждавшие ему, наконец испустили дух.

– Я всегда понимаю тебя, Джульетта.

Прежде чем Дмитрий успел прийти в себя, Рома бросился к нему и, схватив его руку, повернул его револьвер вверх. Раздался выстрел, и пуля полетела в небо. Тем временем Джульетта кинулась к мешкам, стоящим у ног Дмитрия, развязала один из них и вывалила на землю комки синего вещества.

Дмитрий, пыхтя, пытался вырвать руку из хватки Ромы. В пылу драки револьвер отлетел в сторону и шлепнулся в лужу крови, но вместо того, чтобы броситься к нему, Дмитрий развернулся, пылая злобой, и так толкнул Рому, что тот едва не упал. Затем, увидев, что Джульетта возится с мешками, он ударил ее ногой в живот.

Джульетта упала на гравий, оцарапав локти. В ее ссадины тут же попал разлитый по земле бензин. Рома поспешил ей на помощь, поднял ее, но это было неважно. Все было готово. За спиной Дмитрия двигались чудовища – они приближались.

Необходимо, чтобы они подошли ближе. Еще ближе.

Рома взял Джульетту за руку. Это было так естественно, несмотря на то что мир вокруг них замер. Ими владело такое же чувство, как тогда, когда им было пятнадцать лет – им казалось, что пока они вместе, они непобедимы, неуязвимы. Его пальцы, сплетенные с ее пальцами, не дрожали.

Другой рукой Джульетта открыла крышку своей зажигалки. Она в последний раз посмотрела в глаза Роме, безмолвно спрашивая его, действительно ли они это сделают. На его лице не было страха. Он смотрел на нее, как смотрят на море, как будто она была огромным, бесценным чудом, и он был рад, что может видеть его.