Наш неистовый конец

– Ничего себе, – чуть слышно пробормотала она. Похоже, она опоздала, поскольку дискуссия была в самом разгаре. Заложив руки за спину, говорил один из гоминьдановцев. Она узнала его – узнала по лацканам на мундире, которые были усеяны наградами.

Генерал Шу. После того как отец предостерег ее, она изучила сведения о нем. В Гоминьдане он имел влияние и считался вторым человеком после главнокомандующего Чан Кайши. В Шанхае он бывал нечасто – ведь ему надо было командовать армией, – но если войска, участвующие в Северном походе, дошли и сюда, то первыми в город войдут именно его солдаты.

Джульетта чувствовала себя неуютно в своем платье, слишком длинном и ярком на фоне всех этих темных костюмов. Ее матери тут не было – только отец, сидящий за своим столом.

– …Прежде всего нужно защитить тех, кто нам важен. Какой смысл помогать тем, от кого мы хотим избавиться?

Внезапно взгляд Джульетты уперся в другую знакомую фигуру – в углу кабинета сидел Тайлер, чуть заметно улыбаясь, расставив ноги и держа в руке какую-то синюю склянку. Этот оттенок был ей знаком – оттенок лазурита.

Теперь Джульетта поняла. Для этого ее дорогой кузен и проводил все свое время в лаборатории Алых в Ченхуанмяо, наблюдая за работой ученых. Вакцина была готова. И Тайлер принес эту весть, что дало ему возможность выступить перед кучей деятелей Гоминьдана и убедить их в своей правоте до того, как Джульетта получит возможность сказать хоть слово.

– Мы поступим так, как предлагает Цай Тайлер, – сказал генерал Шу.

– Нет! – гаркнула Джульетта. Все головы тотчас повернулись к ней, но она была уже готова, и ее платье больше не смущало ее. – Какое из вас получится правительство, если вы позволите собственному народу умирать?

– Даже когда мы получим власть, – ответил генерал Шу, глядя на нее со снисходительной улыбкой, как на неразумного ребенка, – есть такие люди, которых мы никогда не назовем своими.

– Так дела не делаются. Это не тот случай.

Гоминьдановцам ее слова явно не понравились, как и Тайлеру.

– Джульетта, – проговорил господин Цай. В его тоне не прозвучало упрека – упреки были больше по части госпожи Цай, но ее тут не было, так что некому было укорить Джульетту за бестактность. Отец просто напоминал ей, что она должна тщательно обдумывать свои слова, прежде чем произносить их.

Генерал Шу повернулся к ней, сощурив глаза. Будучи человеком влиятельным и к тому же боевым генералом, он, конечно же, понял – если Джульетте сошли с рук такие слова, сказанные ему при всех, то она не какая-то там девчонка, которую он может сбросить со счетов.

Возможно, она представляет угрозу.

– Коммунисты выходят из-под контроля, – зычно заявил он. Он смотрел на Джульетту, но обращался ко всем присутствующим, завладевая их вниманием, подобно почетному гостю на митинге. – Они превосходят по силе Гоминьдан. Они превосходят по силе этот город. Если они поднимутся, – он ткнул пальцем в Джульетту, – то и ты, и я потеряем власть, девочка. Если коммунисты возьмут верх, то Гоминьдан и гангстеры умрут вместе.

– Вы пожалеете об этом, – ровным голосом произнесла Джульетта. – Шанхай – это его жители. И если вы позволите его жителям умирать, то он вонзит в вас свои зубы.

Похоже, гоминьдановец наконец потерял терпение. Его губы сжались.

– Возможно вы не слышали? – сказал он. – Коммунисты вступили в союз с Белыми цветами.

Коммунисты… что?

Прежде чем Джульетта успела сказать что-то еще, генерал Шу отвернулся от нее и опустил руки по швам. Он уже все для себя решил. И, возможно, остальные в этой комнате тоже.

– Это единственно возможный вариант, господин Цай, – вступил в разговор другой деятель Гоминьдана. – Наши враги становятся сильнее, и если мы станем их защищать, то упустим случай. Революция может начаться в любой день. И прежде чем она произойдет, будет лучше, если их численность сократится. Пусть их шансы на успех сойдут на нет.

Джульетта невольно попятилась и ударилась лопатками о дверь.

– Полагаю, это действительно единственно возможный вариант, – заключил ее отец. – Хорошо. Мы ограничим распространение этой вакцины.

В углу комнаты Тайлер ухмыльнулся.

Джульетта выругалась, распахнула дверь и с грохотом захлопнула ее за собой. Пусть они там вздрогнут. Пусть испугаются того, как она двигается – словно ураган, несущий с собой разрушение. Возможно, ее отец пожурит ее за то, что она ушла так внезапно, но вряд ли у него найдется время, чтобы долго читать ей нотации.

С какой стати Белым цветам вступать в союз с коммунистами? Ведь им от этого никакой пользы.

Джульетта ворвалась в свою спальню, едва не задыхаясь.

– Коммунисты и Белые цветы работают вместе, – сообщила она Кэтлин. Та удивленно вздрогнула, поскольку не ожидала так скоро увидеть ее вновь.

Журнал Кэтлин выскользнул у нее из рук.

– Как это? – спросила она. – С каких это пор?

Джульетта обхватила себя руками и чинно уселась на кровать. Двое их врагов только что объединились.