Наш неистовый конец

– Черт побери! – воскликнул он. Она была здесь, он мог прикончить ее. Он мог убивать врагов, засыпать улицы их трупами, мог перестрелять Алых, которые бежали на него с ножами. Но все это не имело смысла, если он не мог нанести решающий удар в сердце Алой банды. Удар по Джульетте. Месть тем, кого можно было заменить, – это не месть, а трусость. И, быть может, он в самом деле трус. Трус, который не может перестать любить порочное существо.

– Что это было? – спросила Алиса.

Рома почесал голову. Темная прядь упала на его глаза, погрузив весь мир в черноту.

– Сначала мне надо спросить тебя, в порядке ли ты. – Он вздохнул. – Ты не пострадала?

Алиса покачала головой.

– Почему я должна была пострадать? – Она села, прислонившись к стене. – Ведь Джульетта заслонила меня от того ножа.

Так и было. И Рома не мог понять почему – он не видел для этого ни одной причины, во всяком случае такой, которая бы имела смысл независимо от того, что говорила сама Джульетта.

– Почему? – спросила Алиса. – Почему ты пытался убить Джульетту?

Рома тоже решил сесть и устроился рядом со своей сестрой, как будто они ожидали сказку на ночь, а не прятались в проулке, где пролилась кровь.

– Ну, два поколения назад ее дед убил нашего…

Алиса не купилась.

– При чем тут кровная вражда? Ты сотрудничал с ней, а потом вдруг перестал. До меня доходили слухи – и такие, которые кажутся мне логичными, и такие, которые так нелепы, что мне просто смешно. Так где же правда?

Рома откинул волосы, упавшие на глаза. Его сердце все еще неистово стучало, ладони были немного влажными.

– Это… это сложно.

– В мире нет ничего сложного, просто есть такие вещи, которые люди понимают превратно.

Рома посмотрел на Алису, сморщив нос. Алиса тоже наморщила нос, и брат с сестрой вдруг стали особенно похожи.

– Ты слишком умна для своего юного возраста.

– Тебе девятнадцать лет, так что ты не намного старше меня. – Алиса постучала себя по колену. – А папа знает?

– Это была его идея, – пробормотал Рома. Видя, что он больше не может держать сестру в неведении, он начал с начала – с того момента, когда господин Монтеков вызвал его к себе в кабинет, чтобы обсудить свой план, затем вспомнил, как в общей комнате он поймал на себе презрительный и понимающий взгляд Дмитрия.

– Это закончилось в Чжоучжуане, – заключил он. – Затем Алые подожгли наш дом, и я решил, что нашему союзу пришел конец.

Алиса смотрела на стену, обдумывая его слова. Шестеренки в ее голове крутились, она все больше хмурилась. Она все равно ничего не поймет, так что нечего и пытаться.

– Я едва не захотел остаться.

Хмурое лицо Алисы разгладилось, и на нем отразилось удивление.

– В Чжоучжуане? – Она фыркнула. – Там так тихо, спокойно.

– Нам бы не помешало немного тишины. В этом городе всегда так шумно. – Рома задрал голову и посмотрел на плывущие облака. Ему уже много лет хотелось сбежать. Он помнил, как однажды поздним вечером стоял, прислонившись к подоконнику, щека саднила после удара господина Монтекова, а он жалел о том, что не может исчезнуть, поселившись где-нибудь за пределами города, в глуши. Ему хотелось дышать воздухом, который бы не пах фабричным дымом. Хотелось просто сидеть под сенью большого дерева, прижавшись к его стволу, и не видеть ничего, кроме зелени на много миль вокруг. Больше всего в тот вечер в 1923 году ему хотелось вернуть себе Джульетту и сбежать с ней подальше от когтей их семей.

Вот только он понимал, что это значит – тогда он оставил бы банду Белых цветов без наследника, и эту пустоту мог бы заполнить любой негодяй.

– Здесь шумно, потому что ты прислушиваешься к шуму, – ответила Алиса.

– Здесь шумно, потому что все вечно пытаются со мной говорить. – Рома вздохнул, прижав к глазам основания своих окровавленных ладоней. Постоянные требования от Белых цветов. Постоянные требования от его отца. Постоянные требования от самого города. – Мне кажется, было бы лучше жить простой жизнью. Ловить рыбу и продавать ее каждый день на рынке за деньги, которых хватит на жизнь, вместо того чтобы торговать опиумом, получая такие суммы, которые никогда не потратишь.

Алиса задумалась. Она подтянула колени к груди и положила на них руки.

– По-моему, – сказала она, – ты говоришь так только потому, что мы всегда были богаты.

Рома натянуто улыбнулся. В самом деле, они родились не для простой жизни, значит, они не заслуживали ее. Понадобилось два поколения, чтобы подняться до нынешнего статуса, и кто он такой, чтобы так легко отрекаться от него?