Наш неистовый конец

На ее памяти отец закрывал клуб или ресторан только в том случае, если кто-то вел себя ненадлежащим образом и ему было необходимо…

Кожа у нее на спине покрылась мурашками. Внезапно ей показалось, что она чует металлический запах, запах крови, тот самый, который пропитывал землю всякий раз, когда срывалась сделка или утекал секрет и кому-то из ближнего круга Алых приходилось за это платить.

– Для того чтобы осуществить кару, – ответила служанка, побледнев еще больше. – Он только что приезжал туда. За мисс Розалиндой.

– За Розалиндой? – воскликнул Тайлер. – Какого черта? Что она сделала?

О merde[35]. Джульетта бросилась к двери, но едва она выбежала в ночь, как до нее донесся ответ служанки.

– Она шпионка Белых цветов.

Глава двадцать шесть

Джульетта врезалась в двоих Алых, охраняющих вход в кабаре. Кэтлин следовала за ней, часто дыша.

– Пропустите меня.

– Мисс Цай. – Алые переглянулись. – Мы не можем…

– Отойдите. Сейчас же.

Один из них отступил в сторону, второй тут же бросил на него сердитый взгляд, но этого было достаточно, и Джульетта протиснулась в просвет между ними. В кабаре было темно и пахло дымом, от которого у нее тут же защипало глаза.

Откуда-то доносились истошные крики.

На секунду Джульетта застыла. Здесь не было ни посетителей, ни персонала, присутствовали только люди ее отца. Они сидели вокруг него, готовые выполнить приказ. Сам господин Цай находился за одним из самых больших столов, его руки лежали на спинке обитого бархатом полукруглого дивана.

Он сидел лицом к сцене.

Сцене, где пороли Розалинду.

Плеть опустилась на ее спину, и Розалинда закричала, вздрогнув всем телом. Ей не давали осесть на пол – ее окружали четверо Алых, двое держали ее, один орудовал плетью, и еще один стоял сбоку.

– О боже, – прошептала Кэтлин. – О боже…

Джульетта взбежала по ступенькам на сцену.

– Прекратите! – потребовала она. Когда один из Алых попытался остановить ее, бросившись ей наперерез, Джульетта оттолкнула его. Он попытался еще раз, и она впечатала кулак в его лицо. Он отшатнулся, и Джульетта загородила Розалинду от следующего удара плетью.

– Сяо Ван, перестань.

Услышав этот приказ господина Цая, Алый, который держал в руке плеть, нахмурился. Его рубашка была забрызгана кровью, но он этого, казалось, не замечал. Он не перестал, а замахнулся вновь.

– Давай, – сказала Джульетта, и в голосе ее прозвучало презрение. – Ударь меня, и увидишь, на сколько кусков я разрежу тебя.

– Сяо Ван, – вновь послышался голос господина Цая, перекрывший стоны Розалинды. – Перестань.

Алый опустил плеть, и Джульетта повернулась, раскинув руки, чтобы заслонить Розалинду. Как только Алые отпустили ее, она повалилась на пол, и Джульетта подхватила свою кузину, смягчив ее падение. К этому моменту до них добралась и Кэтлин, тихо бормоча ругательства.

В кабаре воцарилось напряженное молчание.

– Розалинда, – произнесла Джульетта. – Розалинда, ты можешь идти?

Розалинда что-то пробормотала. Джульетта не расслышала ее слов, но по горестному выражению на лице Кэтлин было ясно – она услышала сестру.

– Заслужила что? – хрипло спросила Кэтлин. – Почему ты так говоришь?

И только сейчас Джульетта наконец разобрала слова Розалинды.

– Я это заслужила. Заслужила.

– Потому что она действительно это заслужила.

Джульетта вскинула голову и посмотрела на своего отца. Он произнес это просто – тоном, не оставляющим места для споров.

– Баба, – в ужасе прошептала Джульетта, – ты же знаешь Розалинду. Ты знаешь, кто она.

– Да, знаю, – ответил господин Цай. – И поэтому ей следовало быть умнее. Ей следовало быть верной, но вместо этого она сообщала сведения о делах Алых нашим врагам.

У Джульетты сжалось горло. Когда она отпустила свою кузину, оказалось, что ее рука сплошь покрыта кровью из ран Розалинды, которая уже пропитала ее разорванное ципао. Джульетта разрывалась между тем же самым возмущением, которое заставило ее отца наказать Розалинду, и негодованием от того, что это Розалинда – ведь что бы она ни совершила, ей должны дать возможность объясниться.

– Это из-за ее любовника? – тихо спросила Кэтлин. Ее голос дрожал. – Он же просто торговец. Она сказала, что он скоро оставит банду Белых цветов.

– Он не просто торговец, – ответил господин Цай и, быстро подавшись вперед, взял лежащую на столе стопку бумаг. Перебрав их, он достал один листок, отдал его сидящему рядом Алому и сделал знак передать его Джульетте. – Он вообще никакой не торговец. Из писем, которые мы нашли, следует, что он Белый цветок до кончиков ногтей, и он много месяцев получал от Лан Шалинь списки наших клиентов.

Что?

Алый передал листок Джульетте, и она пробежала глазами рукописный русский текст. Это была реляция о членах ближнего круга Алых – одна из сотен. Донесение о событиях одного дня, одного из многих месяцев.

– Кто он? – спросила Джульетта. – Кому она посылала эти письма?

– Ну… – Господин Цай сделал знак Сяо Вану, стоящему с плетью, с которой на сцену стекала кровь. – Я и сам хотел это узнать.