Наш неистовый конец

Но теперь было понятно, что Розалинда близка к тому, чтобы лишиться чувств, она почти перестала шевелиться. Джульетта начала хлопать ее по лицу, но глаза ее кузины закрылись, только густые ресницы подрагивали всякий раз, когда Джульетта встряхивала ее, требуя ответа.

– Давай, Розалинда, – прошипела Джульетта. – Не отключайся.

Господин Цай встал, и Джульетту охватила паника. Она никогда прежде не реагировала так, когда речь шла о ее отце, которого она всегда считала справедливым – даже когда он держал в руке бич. И ничего не изменилось. Ее отец был вожаком безжалостной банды, главой криминальной империи. Он никогда не колебался, вынося приговор, если наказание было заслуженным, и Джульетту это никогда не смущало – до сих пор. Сейчас наказание было все так же справедливо, но речь шла о судьбе одной из ее лучших подруг.

– Думаю, здесь мы закончили, – заключил господин Цай. – Джульетта, если ты хочешь вмешаться в это дело, то можешь помочь узнать у твоей кузины имя ее любовника. Она прикрывает его даже теперь. Так дело не пойдет. – Он сделал знак своим людям. – Помогите ей добраться домой. Вызовите врача.

Кэтлин попыталась было возразить, когда они наклонились, чтобы схватить Розалинду за руки, но Джульетта уже отпустила ее. Время наказания прошло, к тому же Алые не любили проявлять излишнюю жестокость. Они были осторожны и старались не касаться рубцов Розалинды.

Все это было нужно не для того, чтобы причинить ей боль, а в назидание – чтобы преподать урок.

– Джульетта, – прошептала Кэтлин, когда Алые начали выходить из кабаре. – Значит, Розалинда нам солгала?

– Да, – уверенно ответила Джульетта. Она сжала кулаки, и кровь въелась в линии на ее ладонях. Розалинда лгала, она предала Алых, чем бы она при этом ни руководствовалась, и господин Цай без колебаний заставил ее поплатиться за это.

Джульетта смотрела на красные пятна на сцене. Алые в зале расставляли столы так, как они обычно стояли, звякали бокалы, слышались голоса, кричащие, чтобы к входу подогнали автомобиль. Она чувствовала на себе взгляд отца, спокойно наблюдавшего за ней и оценивающего каждую ее реакцию. Ей нужно сохранять невозмутимый вид – никакого ужаса перед той жестокостью, которую он проявил, никакого чрезмерного сочувствия к предательнице.

Но сейчас она думала только об одном – если Розалинду выпороли так жестоко за то, что она сообщала секреты Алых кому-то из рядовых Белых цветов и прикрывала его, то какой же будет ее собственная участь, если в банде узнают о ее прошлом с Ромой Монтековым?

* * *

Венедикт не стал бы передавать эту новость лично, если бы сейчас не было так поздно, но уже почти наступила полночь, и он сомневался, что кто-то из Белых цветов в штаб-квартире достаточно трезв, чтобы выполнить это задание. А дело было срочным.

Хотя, пожалуй, в последние месяцы почти все в этом городе было срочным.

– Я не смогу сосредоточиться, если ты будешь вот так стоять у меня над душой.

Венедикт услышал громовой голос Лауренса еще до того, как толкнул двери лаборатории и пошел вдоль рядов техников, работающих в неурочное время. Наконец он увидел голландца и своего кузена у боковых столов, где они разглядывали что-то в микроскоп. Вернее, в окуляр смотрел Лауренс. Рома нависал над ним, занимая часть его личного пространства.

– Это и есть вакцина? – спросил Венедикт.

– Да, я только что украл ее у Алых, – ответил Рома. Он наверняка узнал голос Венедикта, но не повернулся. – Но Лауренс говорит, что, похоже, не сможет ее воссоздать.

– Я не могу прочесть эти записи, – отозвался Лауренс. – К тому же образец не совсем чист. К этой вакцине что-то добавили, чтобы сделать ее более растворимой… или горючей. Одно или другое, я в этом уверен.

– Что ж, – перебил его Венедикт, – все это только что стало намного более ценным, поскольку весь запас вакцины Алых был у них украден. И это сделали чудовища.

Рома наконец повернулся и отодвинулся от микроскопа.

– Что? Я же был там меньше часа назад.

– Знаю. – Венедикт ткнул большим пальцем в сторону дверей, показывая на город. – Поэтому-то и ходят слухи, что эту кражу организовал ты. Авторитет Белых цветов поднялся, а авторитет Алых упал. Наверняка ночью на улицах произойдут стычки.

– Кто, я? – пробормотал Рома. – Забавно. Хотел бы я, чтобы это было правдой.

Лауренс задумчиво хмыкнул, все еще глядя в микроскоп.

– Рома, я бы настоятельно порекомендовал тебе отыскать источник бед, а не рассчитывать на воссоздание этой вакцины.

Рома не ответил. Он хорошо умел скрывать свои чувства. «Наверняка, – подумал Венедикт, – если можно было бы заглянуть в его голову, стало бы ясно, что он в панике». Но он только невозмутимо сложил руки на груди.

– Просто сделай все, что в твоих силах. Даже если я отыщу шантажиста, почем знать, смогу ли я разыскать его чертовых чудовищ?

Лауренс устало отодвинул микроскоп.

– Мне явно платят недостаточно за все это. – Он достал из ящика стола скальпель. – Кстати, вечером сюда приходил кое-кто и искал тебя.

Венедикт скорчил гримасу, но Рома ничего не заметил, поскольку сам был удивлен.