Наш неистовый конец

Алый заморгал, уставившись на ручку двери, которая не поворачивалась.

– Всего час назад.

– Всего час назад?

Что-то было не так – это было ясно. Алый быстро сделал Кэтлин знак отойти, она отступила, и он ногой вышиб дверь, сорвав ее с петель. Дверь ударилась о стену, и стала видна комната – пустая кровать, опрокинутый стул и распахнутое окно с тюлевыми занавесками, развевающимися на ветру.

Кэтлин бросилась к окну. С карниза свисала веревка, свитая из простыней и привязанная к ножке кровати с балдахином. Она доходила до клумбы, где в землю были втоптаны кусты роз.

Кэтлин испустила долгий горестный вздох.

– Она сбежала.

* * *

Если бы Рома не наводил глянец на свой пистолет в кладовой первого этажа, до его слуха не донеслось какое-то шуршание из переулка.

Окно было открыто, и послеполуденное солнце освещало пыльные углы, отражалось в латунных лампах. Когда Рома отложил тряпку, которой драил пистолет, до него донесся хлюпающий звук, затем тихая брань. Потом послышались звуки, как будто какая-то девушка скулила от боли, подходя все ближе к окну.

Первой мыслью Ромы было, что это Алиса – что она сумела сбежать и отыскать путь домой. Не раздумывая, он распахнул окно настежь и спрыгнул вниз. Его ботинки глухо ударились о мокрую глину. С северной стороны ничего. Он повернулся и увидел Розалинду Лан, одетую во что-то вроде ночной рубашки и накинутое на плечи теплого пальто.

Может, это галлюцинация и ему надо протереть глаза? Возможно, дело в недостатке сна, ведь странно само присутствие здесь Розалинды, не говоря уже о ее виде.

Прошла секунда, и Розалинда достала из пальто пистолет. Она быстро вскинула его, явно ожидая нападения.

Рома не ответил ей тем же, только медленно поднял руки и сказал:

– Привет. Что вы тут делаете?

От него не укрылся некоторый комизм происходящего – хотя ситуация явно была серьезной. Когда-то – до того, как он встретил Джульетту, до того, как он подкатил стеклянный шарик к ее ногам и влюбился в нее, – его отправили на территорию Алых с другим заданием.

Он должен был влюбить в себя Розалинду.

Именно из-за этого его отец в конце концов и начал подозревать его. О Розалинде Лан говорили, что она лучшая танцовщица из всех, которые когда-либо выступали в кабаре Алых, и по плану Рома должен был смешаться с приспешниками Алых, подобраться к Розалинде и выкачивать из нее информацию под прикрытием большой любви. Но вместо этого он услышал о возвращении в Шанхай Джульетты Цай и переключился, захотев своими глазами увидеть грозную наследницу Алых.

У него не было ни единого шанса. Стоило ему впервые увидеть Джульетту Цай, увидеть эту ее улыбку, когда она стояла на набережной Бунд, и он пропал. Фальшивая любовь обернулась настоящей. Вернувшись домой, он сообщил, что потерпел неудачу и их план не удался, однако, несмотря на это, он продолжил тайком ходить на территорию Алых. И, разумеется, его отец сообразил, что к чему.

Как странно увидеть Розалинду Лан здесь, в нескольких шагах от владений его отца, пять лет спустя.

– Мне достаточно один раз крикнуть, – сказал он, видя, что Розалинда не опускает пистолет и продолжает целиться в него. – И из дома сразу же выбегут Белые цветы и изрешетят вас пулями. Подумайте хорошенько, мисс Лан.

– О чем? – с усилием произнесла Розалинда. Ее рука дрожала. – Я могу хорошенько подумать и пристрелить вас или же могу вообще разучиться думать и все равно вас пристрелить.

Рома нахмурился. Приблизившись к ней на шаг, он увидел, что у нее красные глаза, как будто она недавно плакала.

– Научите меня, каким образом можно разучиться думать, – предложил он. – По-моему, это весьма ценное умение.

Он сам не знал, ради чего тянет время. Но было бы неправильно, если бы сюда явилась целая толпа Белых цветов и убила Розалинду Лан. Возможно, ему так казалось, потому что он не питал антипатии к ее сестре, и у него не было желания причинять боль Кэтлин Лан.

Возможно, потому, что она напоминала ему Джульетту.

– Не думайте, что я не выстрелю, – зло сказала Розалинда. – Позовите на помощь. Давайте!

Но Рома ничего не сделал, только стоял и хмурился. Что она вообще может тут делать?

Наконец Розалинда сдалась и опустила пистолет. По ее лицу скатилась слеза.

– Насколько было бы проще, – прошептала она, – если бы это был ты. Какой ты хороший. Какой благородный.

Она быстро прижала руку ко рту, будто хотела помешать себе сказать больше. Затем, часто похлопав глазами, чтобы сморгнуть слезы, она бросилась прочь, задев Рому плечом. Он продолжал смотреть ей вслед даже после того, как она скрылась из виду, как будто пристальное наблюдение за переулком могло избавить его от недоумения.

Может быть, ему все-таки стоило пристрелить ее. Джульетта это заслужила. Око за око. Жизнь за жизнь.