Наш Современник, 2005 № 01

Перечислив затем ряд русских поэтов, вышедших из народных глубин (Кольцов, Никитин, Суриков, Дрожжин, Есенин, Орешин, Тряпкин), композитор резюмировал:

Всем этим поэтам несомненно свойственно чувство Родины, иногда даже глубокое. Но ни у кого из них, однако, не было чувства самой Земли (даже у Есенина). Оно было дано лишь Клюеву, и это делает его совершенно особой и весьма внушительной фигурой в русской поэзии, значение которой еще абсолютно не понято. Также, впрочем, не раскрыт еще и Есенин, повернутый к нам пока, как луна, лишь одной своей стороной. Но это, верно, — дело будущего.

Воздействие Клюева — весьма велико, и, что самое главное, оно ощущается у крупных поэтов.

За примеры такого воздействия были взяты А. Блок (не только его статьи, но и стихи — «Задебренные лесом кручи…»), Есенин, Заболоцкий (по словам Свиридова, в «Торжестве земледелия» сочеталось влияние Клюева и Хлебникова), Павел Васильев.

Заключительный абзац свиридовского «портрета Клюева» гласил:

Если представить себе из будущего нашу Россию как целое, как дух и культуру, то ее поэзию (одно из драгоценных слагаемых этой культуры) нельзя будет вообразить себе без Н. А. Клюева. Она не будет полна!

В момент, когда я торопливо водил карандашом по бумаге, переписывая эти драгоценные (по крайней мере, для меня) строки, раздался телефонный звонок. Я, естественно, не отреагировал. Но спустя несколько минут звонок повторился вновь.

Подумав, что это может быть какое-то срочное сообщение для А. С., я решился взять трубку.

На мое «Алло!» последовало властное и повелительное:

— Кто это?!

В первое мгновение мне захотелось ответить в столь же жестком тоне. Но я (слава Богу!) удержался, вспомнив, где нахожусь (и чем занимаюсь), и назвался. В ответ прозвучало удивленное:

— Сергей Иванович! Как вы здесь?

И тут я узнал этот голос — голос Свиридова…

Я объяснил Георгию Васильевичу, что я делаю в Ленинграде, где сейчас А. С., а он ответил, что позвонит еще раз попозже. И почти сразу же по возвращении А. С. домой телефон зазвонил опять: разговор Свиридова с племянником наконец-то состоялся.

В тот же день, 18 октября (о чем мне станет известно вскоре, по приезде в родные места поэта), в вытегорской районной газете «Красное знамя» вышла в свет уже вторая часть моей статьи «Сибирские письма Николая Клюева». Статья эта стала первой обзорной публикацией тех самых писем Клюева из сибирской ссылки, которые я читал (двумя годами ранее) композитору у него на даче.

Домой из поездки я вернулся в конце октября, имея в багаже несколько комплектов из четырех номеров «Красного знамени» со своей статьей. В начале ноября я отправил эти газеты и Свиридову, и его племяннику. В те дни, в канун своего 70-летия, Георгию Васильевичу, конечно, было не до переписки… Ответное письмо А. С. Белоненко пришло ко мне тоже не сразу — я получил его (с датой: 23.12.85) лишь в самый канун Нового, 1986-го, года: