Наш Современник, 2008 № 10

А мы, надменные потомки, Сказать сегодня можем так: — Всё наше прошлое — потёмки! Всё наше будущее — мрак!

г. Кострома

АЛЕКСАНДР СЕВАСТЬЯНОВ

* * *

Вначале было нас немного, Но погоди: придёт пора — По всей России Кондопога Пройдётся маршем "на ура"!

* * *

Когда в подземном переходе Гнусавит "Иестеди" певец, Мне хочется его свободе Немедля положить конец.

А был бы я американец, То дал бы сразу по балде, Чтоб больше никогда засранец Не пел бы "Иестеди" нигде.

Пусть славят "битлов" англичане, Свои — своих, в конце концов. Но пусть исполнит голос Вани Родной мотив в стране отцов!

* * *

Небритый, немытый кошмар Возник предо мной в переходе: Отпетый парижский клошар Пел песню для нас о свободе.

В такт дрыгает левой ногой, Костылики выставив рядом, И наш нарушает покой Сердитым и алчущим взглядом.

Трясёт свой стаканчик пустой И злобные сыплет проклятья, И делает вывод простой, Что люди на свете — не братья.

Хвалёное эгалите Исчезло, как дым исчезает, Наверное, стали не те Французы, иль хрен его знает.

А где, вашу мать, либерте? В натуре, товарищи, нету… Монета звенит в пустоте, Случайно попав на монету.

И все мы в такой пустоте Бряцаем в житейской пустыне… Забудьте про фратерните И спите спокойно отныне.

* * *

Проснитесь, французы, ведь вам капут! Пора Европе восстать! Цветные белых вовсю скребут, И поздно локти кусать!

Дождётесь вы от смешения рас Не Пушкина и Дюма, А жизни, в которой любой пидорас — И тот свихнётся с ума.

Сегодня негр французских дам Прилюдно целует взасос, А завтра повиснет у вас в Нотр-Дам Как сажа чёрный Христос.

В храм, как в метро, проникнет вонь, Настанут чёрные дни, Неугасимый вспыхнет огонь В пригороде Сен-Дени,

Вослед загорится Сент-Антуан, За ним — цветущий Отейль, Ведь любят ребята из жарких стран Молотова коктейль!

Французы! В защиту собственных жоп Пусть встанет и стар, и мал. Не думайте: "После нас хоть потоп!" Ведь он в натуре настал…

* * *

Божьим даром была осияна И с поэзией слитно жила — Но при этом Ахматова Анна Неразборчива в связях была:

Итальянский еврей Модильяни, А. Г. Нейман, советский еврей, Простирали дрожащие длани К нестареющей даме червей.

Выбор был её странен и лунен, И делил с ней постель и жильё Суховато-расчётливый Пунин, Ненавидевший сына её.

Обольщённая видом сиротским, Рифмоплётство сочтя за талант, Увлеклась даже Иосифом Бродским, Выдав скептику званье "гигант".

Ей дано было русское слово! И спасибо на том, господа… Но брезгливая тень Гумилёва Отошла от неё навсегда.

МАРСЕЛЬ САЛИМОВ

ЮБИЛЕЙНОЕ