Наша личная война

- Да, армия у нас бедная. Я бы сказал - рабоче-крестьянская. У меня нет списков, на это просто бумаги не хватит... Но я тебе так скажу, и мои слова легко проверить - достаточно сходить в любое наше подразделение. Если составить воображаемый список наших больших людей, мы выясним, что ни у одного из них сын не служит в армии. Последние десять лет в армию у нас берут тех, кто не в состоянии откупиться или "откосить". То есть детей представителей беднейшего класса. В общем, армия у нас формируется по классовому типу. Получается, что шахиды - дети ваших беднейших декхан - с огнем во взоре и Кораном на устах самозабвенно рвут нашу голытьбу, в то время как наши и ваши богачи...

- Я не последний из декхан, - мрачно заметил Заур. - Я мужчина...

- Да кто спорит? Ты у нас мужчина, делец, богач! Твоей семье за твой подрыв дадут десять штук баксов. Хорошие деньги! Ваш Аликперов в Москве за ночь просаживает в казино по пятьдесят штук баксов. То есть проигрывает примерно пятерых шахидов...

Я умолк и принялся расхаживать перед столом, делая вид, что впал вдруг в глубокую задумчивость. Джинн думает. Варись, клиент, сам - доходи до кондиции.

На лице юноши легко читалось смятение и растерянность. Как говорит Иванов - клали мы вприсядку на ваших спецов по подготовке шахидов. Приставьте к каждому полуграмотному крестьянину дипломированного психолога на пару часов - и никто у вас тут подрываться не будет. Вопрос только: где их взять, дипломированных? Они все в теплых местах, сюда их даже под страхом немедленного изнасилования не загонишь...

- Костя... Скажи, что хочиш? - прорезался наконец мой клиент.

Ага, клиент созрел. Пора браться за дело.

- Думаю, ты отдаешь себе отчет, что после всего, что случилось, домой тебе возвращаться нельзя?

Заур хмыкнул, покрутил головой... А во взгляде - тоска беспросветная. Хмыкай не хмыкай - ты, друг дорогой, продукт своего горского менталитета, прекрасно понимаешь, что я прав.

У чеченцев есть такое понятие: "потерять лицо". Долго объяснять, но это сильнее, чем даже страх физической смерти. Это смерть духовная. При этом никто не будет разбираться, что ты собирался совершить неправедный, с точки зрения мусульманина, поступок (в нашем случае - покончить жизнь самоубийством). Ты его продекларировал... но не совершил, поддавшись минутной слабости, и тем самым покрыл себя позором. В общем, тебе после этого остается только два пути: либо умереть, либо исчезнуть. Нормальной жизни среди своего прежнего окружения у тебя уже никогда не будет. Нет, убивать тебя не станут. От тебя просто отвернутся. Для чеченца это хуже смерти...

- Ты хорошо знаешь наши обычаи...

- У меня работа такая... - я принялся оперировать доступными моему собеседнику понятиями. - Я не омоновец. Я из более крутого ведомства. Мы эвакуируем тебя в Россию. Не обязательно в Москву - Россия большая. Поменяем данные, дадим новый паспорт. Ты молодой, умный, способный - у тебя вся жизнь впереди. Будешь работать, помогать своей семье. Запросто можешь стать богатым, тогда твоя семья не будет бедствовать. Кроме того, в качестве единовременного вознаграждения мы выплатим твоей семье те самые десять штук баксов...

Надо вам сказать, что я не слишком-то блефовал, рисуя собеседнику картинку нашего взаимовыгодного сотрудничества. Для нашего пробивного спонсора Вити организовать такую процедуру - что вам в пупке поковыряться. Разумеется, все это только при наличии серьезной отдачи со стороны опекаемого объекта...

- Что надо делать?

- Надо помочь. Я тебе гарантирую полную конфиденциальность. То есть о тебе и твоей помощи вообще никто не узнает, клянусь чем хочешь. Завтра ты проведешь нас к этой самой базе...

- Я не предател, - перебил меня Заур. - Я вам сказал - где. Ищите...

- А ты мужчина?

- Да, я мужчина. А при чем здесь...

- А принцип "око за око"? Нет, будет правильнее сказать - кровная месть. Ты подумай: эти люди сами почему-то не захотели взрываться. Потому что у них особняки и счета в импортных банках, они хотят жить, и жить долго. Вместо этого они решили взять твою жизнь. Распорядились твоей судьбой, как им заблагорассудилось, напели тебе в уши что-то... А ты им это безропотно позволил. То есть получается, извини меня... ты подставил голову под нож, как самый глупый баран!

- Зачем так сказал?! - глаза Заура наполнились слезами обиды.