Наша прекрасная Александрия. Письма к И. И. Каплан (1922–1924), Е. И. Бронштейн-Шур (1927–1941), Ф. Г. Гинзбург (1927–1941)

Ну вот о наших делах. За Вас рад, что Ваша мысль углубляется в определенную и завлекательную область. Патология – область исключительного богатства и интереса, она оплодотворяла и всегда будет оплодотворять физиологию, которая сама по себе замыкалась бы в упрощенную догматическую систему, более или менее искусственно строящуюся на нескольких сподручных теоремах физической химии. Надо понять, что физиологическая «норма» – лишь довольно исключительный комплекс счастливых случайностей («счастливое сочетание обстоятельств») посреди широкого моря одинаково возможных процессов жизни, которыми ведает патология. И надо было бы, по существу, начать с патологии, а уже потом переходить к физиологии, чтобы достаточно полно и цельно оценить законы «физиологической нормы». Желаю Вам от души надолго и прочно сохранить это хорошее и полезное увлечение патологией! Но это уже нехорошо, что приходится заниматься своей персональной патологией! Поскорей, поскорей отделывайтесь от этой неприятности. Желаю поскорее забыть о своем ишиадикусе! Место, куда поехала Ваша мама, недалеко от Диева Городища, на левом берегу Волги, или от Николы-Бабайки на правом ее берегу. Напишите, так ли я себе представляю эти места? В прежнее время в этих местах было много староверов и притом очень хороших, чистых и убежденных. Их сильно гнали и мучили, ссылали и обирали. Они относились к этому, как к должному и никогда не опускались до злобствований и жалоб. Я жалею, что Вам не придется там побывать. Ну, отдыхайте же, где придется, но отдыхайте получше и попрочнее, дабы с новыми силами засесть потом за увлекательную работу. Вам шлют низкий поклон Н. И. и Юлия, которая сейчас сидит у меня. Сейчас будем втроем пить чай и вспоминать о Вас. У Лены, я слышал, прихварывает сынок, и ей, бедной, приходится ежедневно кататься от сына с дачи сюда на службу. Она очень устает. Жму крепко Вашу дружескую руку.

Ваш А. У.

12

25 декабря 1931

Дорогая Фаня, несколько дней тому назад получил Ваше письмо и ежедневно собираюсь ответить на него.

Спасибо Вам за дружескую тревогу, которая меня очень тронула. Пока что я живу по-прежнему – вот так приблизительно, как Вы меня застали в последний раз. Очень хорошо бы повидаться и побеседовать – всего ведь не напишешь! Ну, а Вы как? На этот раз ничего не пишете о себе. Как Ваше здоровье? Нашли ли такую обстановку для больной ноги, которая позволяла бы продолжать работу длительную в лаборатории без вреда для Вас? От всей души желаю Вам здоровья и сил и большей степени здоровья и сил Вашей старушке-маме, ибо пока она дает Вам нравственное и физическое тепло в Вашем маленьком семейном кругу, до тех пор и покоен я за Вас, – около мамы вы как яблонька под весенним солнышком.