Наша Светлость

   Тисса не поняла, откуда появилось кольцо. Тонкий ободок с угольно-черным камнем. Он был небольшим, но завораживал совершенством граней и неестественно глубоким цветом. Словно кусок бездны заключили в платиновую оплетку.

   - Вот так лучше, - Урфин надел кольцо на палец Тиссы. - Алмаз из огненного мира. Первая вещь, которую удалось перенести.

   Камень был горячим. Не обжигающе, но ощутимо, чего не бывает с камнями. И если так, то не выйдет ли однажды, что из кольца родится дракон?

   Но Урфин опасения отверг со смехом.

   - Зачем тебе дракон? У тебя есть я.

   О да, Тисса согласилась, что это стоящая замена.

   Особой необходимости в присутствии Сержанта не было. И он держался в стороне от разряженной толпы, привычно подмечая тех, кто в теории мог представлять опасность. Сержант и сам не понимал, по какому принципу он выделяет этих людей среди прочих, собравшихся в великом множестве, но просто привык полагаться на чутье.

   Следовало признаться, что наблюдать за людьми было интересно.

   Парень в синем камзоле с подбитыми ватой плечами - тщетная попытка придать сутулой его фигуре необходимый мужественный вид - слишком долго смотрит на Изольду. И скалится. Что-то говорит приятелю, который поспешно отворачивается, словно опасаясь быть причастным к непристойной фразе.

   Девица в белом платье раздраженно обмахивается веером. Страусовые перья. Алмазная крошка. И алмазный же холодный взгляд... поклонники держатся послушной стаей. Но девице мало.

   Кого упустила?

   Кто бы это ни был, но его не простят.

   Мальчишка паж пристроился у шлейфа тучной дамы, слишком занятой поучением дочери, чтобы замечать кого-либо. Что он делает? Если Сержант правильно понял, то привязывает к шлейфу дохлую крысу на веревочке.

   Не следует мешать чужому веселью.

   Троица рыцарей, явно больше увлеченных выпивкой, нежели поиском невест, окружила ледяного быка, которого изваяли весьма натуралистично...

   - Доброй ночи. Вам тоже здесь скучно?

   Рыцари подталкивали друг друга и, наконец, решившись, самый пьяный потянулся к бычьим яйцам. Поскольку скульптура возвышалась на постаменте, то вожделенные яйца были не такой простой целью.

   - Меня зовут Меррон.

   Справедливая, значит.

   Высокая. Для женщины. Пожалуй, одного с Сержантом роста, что позволяет глядеть прямо, и во взгляде читается вызов.

   Нескладная. Для женщины. Сухопара. Резковата. Прямая шея. Слишком широкие плечи. И сильные руки с очерченными мышцами, что по местным меркам вовсе неприемлемо. Грудь отсутствует, но она не пытается скрыть этот недостаток, восполняя пустоту за корсажем ватными подкладками. Скорее уж выпячивает его, надев платье с довольно откровенным вырезом.

   Некрасивая. Для женщины. Вытянутое лицо с плоскими скулами. Нос длинный. Рот большой.

   Но что-то в ней есть.

   - Сержант.

   - Это не имя, - девушка не уходила.

   Глаза у нее темно-карие, вызывающе узкие, вздернутые к вискам.

   ...в дворцовом саду росла дикая вишня. Вызревала поздно, собирая скворцов со всей округи. И ягоды у нее были точь-в-точь такого же цвета. Сладко-горькие, терпкие.

   - Какая разница? - Сержант отвернулся, чтобы увидеть бесславное отступление рыцарей. Бык сохранил свое достоинство.

   - Никакой, - согласилась Меррон.

   Платье красное. Какая дебютантка наденет на Зимний бал красное платье? И столь откровенно подчеркивающее недостатки фигуры? Та, которой отчаянно не хочется выходить замуж.

   Сколько ей? Шестнадцать? Семнадцать?

   Еще не понимает, что внешность - это лишь одно из условий сделки. И как бы она ни старалась, избежать свадьбы не выйдет.

   - От кого прячешься?

   - От тети, - Меррон почесала веером спину. - Извините, но жутко неудобно... а вы тоже считаете, что девушке неприлично надевать красное? А женщине - иметь мозги?

   - Сколько тебе лет?

   - Двадцать!

   И поэтому считает себя взрослой, опытной и умудренной жизнью. Тетушка же слишком любит племянницу, если до сих пор не сбыла с рук. Наверняка, возится, увещевает, терпит стоически глупые выходки вроде этого платья.

   - Мозги есть у всех, - сказал Сержант. - Вот только пользуются ими немногие.

   Надулась. Уставилась, не зная, о чем еще говорить. Уйти гордость не позволяет...

   - Вы... против равноправия?

   - Кого и с кем?

   - Всех. Со всеми. Люди рождаются одинаковыми. И значит, они равны! Имеют одинаковые права!

   Сколько эмоций. И румянец вспыхивает во всю щеку.

   - Какие, например?

   - Всякие, - Меррон сунула кончик веера в рот. - Право на свободу. И право на власть...

   В висках заломило. Ну уж нет, этот разговор пора прекращать, но девушка была рада поделиться мудрыми мыслями.

   - ...право жить так, как хочется!

   - Кому?

   - Каждому свободному гражданину!

   - Девочка, - Сержант позволил себе наклониться и обнять ее. Тощая. Ребристая. И довольно-таки сильная. Вырывается молча и уперто. - Мне вот, свободному гражданину, хочется взять тебя и отнести на конюшню. Задрать тебе юбку и...

   - Вы не посмеете...