Наша тайна

Он жил в голубом доме в викторианском стиле как раз за городским парком.

Именно в этом доме выросли Дебора и Джил. Пациентов Майкл принимал в соседнем

коттедже. Оба строения разрослись за эти годы. Последний раз коттедж перестраивали

восемь лет назад — отец хотел убедить Дебору работать вместе с ним.

Честно говоря, ее не пришлось уговаривать. Дебора обожала отца, ей приятно

было видеть гордость на его лице, когда ее приняли в медицинский колледж и потом,

когда она согласилась работать с ним. Она заменила ему сына, которого у него никогда не

было. К тому же они с Грэгом уже жили в Лейланде, и это оказалось очень удобно. Грейс

было шесть лет, она родилась незадолго до того, как Дебора поступила в медицинский

колледж. А к тому времени, когда их жилье было готово, она уже носила под сердцем

Дилана. Мать Деборы — прирожденная нянька — присматривала бы за детьми, если бы

ее старшая дочь и Грэг не наняли семью де Сузас. Ливия сидела с детьми, Адинальдо

выполнял работу по дому, а еще было множество родственников де Сузас, которые

ухаживали за садом, ремонтировали крышу, чинили сантехнику. Ливия по-прежнему

приезжала убрать и приготовить обед, а с тех пор как мама Деборы умерла, они все

продолжали делать ту же работу для папы. Он был не таким хозяйственным, как она, но

ведь никто не мог сравниться с Рут Барр.

С трудом удерживая в руках сумку с лекарствами, пакет с выпечкой и кофе,

Дебора подняла утреннюю газету и вошла в дом через боковую дверь. Об аварии точно

21

напишут в четверг в местной еженедельной газете. Но женщина надеялась, что в

сегодняшней бостонской газете ничего нет.

На кухне никаких следов пребывания папы не было — ни включенной кофеварки,

ни кружки на столе, ни рогалика на салфетке рядом. Дебора решила, что он опять

проспал. С тех пор как умерла Рут, он часто смотрел допоздна старые фильмы, сидя в

кабинете, пока не уставал до такой степени, что засыпал.

Дебора сложила свои вещи на кухонном столе и уже не в первый раз пожелала,

чтобы папа не был таким упрямым и попробовал наконец выпечку из кондитерской Джил.

Люди ехали за несколько миль, чтобы купить ее знаменитые ореховые булочки. Но не

Майкл. Кофе и рогалик из супермаркета — вот все, что ему нужно.

Дебора ненавидела саму мысль о том, что придется сказать отцу о беременности

Джил.

— Папа? — позвала она из прихожей и подошла к лестнице. — Ты проснулся?

Сначала она ничего не услышала, потом скрипнул стул. Дебора пересекла

гостиную и нашла его в кабинете. Он сидел, обхватив голову руками, во вчерашней

одежде.

Дебора разочарованно опустилась у его ног.

— Ты так и не ложился в постель?

Майкл посмотрел на нее покрасневшими непонимающими глазами.

— Похоже, что нет, — наконец проговорил он и запустил пальцы в волосы. После

смерти жены они стали совсем белыми. Майкл заявлял, что это придает ему солидности в

глазах пациентов, а Дебора считала, что так он выглядит аристократичнее.

— У тебя на утро записан пациент, — напомнила она. — Примешь душ, пока я

приготовлю кофе? — Когда он не сдвинулся с места, она обеспокоилась. — С тобой все в

порядке?

— Всего лишь болит голова.

— Аспирин? — робко предложила Дебора. Это была их любимая шутка. Они

знали все новейшие лекарства, но аспирин оставался излюбленным средством.

На лице Майкла промелькнуло выражение, которое можно было принять и за

гримасу боли, и за улыбку. Он взял дочь за руку и позволил ей помочь ему встать.

Когда отец вышел из комнаты, Дебора заметила бутылку виски и пустой стакан.

Она быстро убрала бутылку в бар и отнесла стакан в кухню.

Ожидая, пока сварится кофе, женщина разрезала рогалик и позвонила в больницу.

Состояние Кельвина МакКенны по-прежнему было стабильным. Это была хорошая

новость, как и то, что в газете, как оказалось, не упоминалось об аварии.

Услышав шаги на лестнице, Дебора сложила газету и налила кофе в чашку. Она

уже намазывала рогалик плавленым сыром, когда к ней присоединился отец. Он опять

стал прежним.

— Тебе лучше? — спросила Дебора, подождав, пока он сделает несколько

глотков.

— О да. — Если не обращать внимания на покрасневшие глаза, он прекрасно

выглядел. — Спасибо, солнышко. Ты просто спасительница.

— Не совсем, — возразила она и осторожно продолжила: — Вчера мы с Грейс

попали в аварию. С нами все в порядке, ни царапины. Но мы сбили человека.

Ее отец с минуту переваривал услышанное. На его лице отразилось беспокойство,

потом облегчение, потом недоумение.

— Он внезапно возник перед машиной. Это случилось на окружной дороге.

Видимость была очень плохая. — Казалось, отец не успевал за ходом ее мыслей. — Был

дождь, помнишь?

— Да, помню. Это же ужасно, Дебора. Кто-то из наших знакомых?

— Он преподает историю в старшей школе. И у Грейс тоже.

— Он один из наших?

22

Один из пациентов?

— Нет.

— Насколько серьезно он пострадал?

Она рассказала то, что знала.