Наша тайна

сказал это мне. Потому что, как ни странно, папа, я не железная. У меня есть чувства. И

именно сейчас мне нужна поддержка.

Дебора не хотела срываться. Но она не извинилась.

Майкл странно смотрел на нее.

— Ты рассказала мне о своей матери, чтобы я не сердился на тебя?

— Дело не в том, что ты сердишься. Дело в понимании.

— Тогда пойми вот что, — сказал он и поставил чашку. — Я любил твою мать. Я

40

был женат на ней сорок лет, и за это время у меня ни разу не было причины в ней

усомниться. Похоже, ты пытаешься свалить вину на нее и на меня, чтобы выйти сухой из

воды. Ты убила человека, Дебора. Может, лучше смириться с этим?

Эта атака сбила Дебору с толку, и она слишком долго формулировала свой ответ.

Что она могла ему сказать? Почему для пациентов его сострадание было безграничным, а

для нее не оставалось ни капли? Ответ был известен: она — член его семьи, а от семьи

требуешь большего.

* * *

Требования пациентов всегда неизменны. Семейные врачи не болеют, не берут

длительный отпуск, не уходят по средам раньше, чтобы поиграть в гольф или, как в

случае Деборы, посидеть с Грейс. Среда Деборы бесконечно тянулась между десятью

приемами в офисе и четырьмя вызовами на дом. Последней пациенткой, которая ждала ее

в офисе, оказалась Карен Труттер.

— Если гора не идет к Магомету... — сказала подруга с легкой улыбкой. На ней

была спортивная одежда, достаточно стильная, чтобы сочетаться с бриллиантовыми

сережками-гвоздиками, которые ей подарил муж и которые она никогда не снимала.

Дебора закрыла дверь и посмотрела на Карен. Забота, которой они обменивались

на протяжении восемнадцати лет, вернула ее к жизни.

— Извини, — наконец сказала Дебора, пересекая небольшое пространство, чтобы

обнять подругу. — Ты заслуживаешь большего.

— Ты занятая женщина.

Дебора отодвинула стул и присела.

— Эта женщина бегала, пытаясь сделать столько, сколько возможно, пока не

случилось непоправимое.

— Это был несчастный случай.

— Спасибо. Но только... — Дебора понимала, что даже если не думать о том, кто

именно был за рулем, важен сам факт обмана. То, что Карен ничего об этом не знала, еще

больше усложняло ситуацию.

— Даниель говорит, что Грейс не было в школе.

— Как я могла ее заставить? — спросила Дебора. — Она просто сама не своя.

— Возможно, ей нужна консультация специалиста?

— Нет. Только время. Прошло еще слишком мало времени. Ты что-нибудь

слышала о похоронах?

— Похороны состоятся в пятницу после обеда. Здесь в городе.

— Здесь? — Дебора была разочарована. Она надеялась, что похороны будут

далеко отсюда. — Странно. Мистер МакКенна прожил в Лейланде не очень долго.

— Занятия отменят, чтобы ученики могли прийти на похороны. А в пятницу

вечером в школе будет поминальная служба. Хол помог тебе сегодня утром?

— Сколько смог. Еще слишком многое остается неизвестным. У меня все внутри

переворачивается, когда я думаю об этом.

— Джон Колби не будет тебе ничего предъявлять, — сказала Карен. — Он знает,

что ты значишь для этого города.

— Это может обернуться против него, — заметила Дебора. — Он уже получил

предупреждение насчет своей необъективности. Именно из-за того, кем я являюсь для

этого города, он, возможно, будет ко мне более строг.

— Почему?

Но Деборе не хотелось опять перечислять возможные обвинения.

— Пусть Хол тебе расскажет. С его стороны было очень мило встретиться со

мной.

— Почему бы нет? Он любит тебя.

41

Во второй раз за сегодняшний день при упоминании о Холе Труттере Дебора

почувствовала себя обманщицей.

Карен нахмурилась, видимо, собираясь сказать что-то еще, и на секунду Дебора

испугалась, что Хол рассказал жене о своих чувствах. Потом Карен закрыла рот,

прокашлялась и тихо сказала:

— Вообще-то я здесь по делу. У меня уже две недели жутко болит локоть. Ты

говорила, что я должна сообщать тебе, если что-то долго меня беспокоит.

— Жутко болит? — переспросила Дебора, сразу заволновавшись. —- Какой

локоть?

Когда Карен протянула правую руку, Дебора взяла ее и начала нажимать пальцем.

— Болит?

— Нет.

— Здесь?

— Нет.

Чтобы исключить перелом, она нажала еще в нескольких местах, стараясь не

причинить подруге боль.

Оставив в покое локоть, Дебора осмотрела запястье, подвигала его в суставе. Это

заставило Карен вскрикнуть. Когда Дебора повторила движение, Карен опять

запротестовала. Дебора еще раз осмотрела локоть, на этот раз обращая особое внимание

на боковое сухожилие.

— Здесь, — сказала Карен, шумно вдохнув.

Дебора села.

— Сколько раз на этой неделе ты играла в теннис?

— Каждый день, но...

— Это не праздное любопытство. Карен, у тебя «локоть теннисиста».

— Женщины в моей команде не получают подобной награды.

Дебора облегченно хихикнула.

— У тебя воспаление локтевого сустава, вызванное игрой в теннис.

— Но я уже пять лет играю каждый день. Почему же вдруг появилась боль?

— Потому что ты играешь каждый день в течение пяти лет.