Наша тайна

— Я думала, что-то с костью. Ну, знаешь, правая грудь, правая рука...

Дебора прервала ее.

— Знаю, дорогая. В прошлом году были ребра, в позапрошлом — плечо. Это

происходит каждый год.

Карен моргнула.

— Каждый год?

— Ну, последние три года. Сколько прошло после мастэктомии1*, шесть лет?

Карен сглотнула.

— Ага. Но страх все еще остался.

— Страх будет всегда. Поэтому ты приходишь ко мне на прием.

— Но если причина психосоматическая, почему я ощущаю боль?

— Ох, Ка. Это не психосоматика. Повреждение настоящее. У тебя воспалено

сухожилие на внешней стороне локтя. В другое время года ты просто не обратила бы на

это внимания. Причина во времени года.

— Но я же не напоминаю себе сознательно, что приближается годовщина.

— Это необязательно. Твое подсознание и так все помнит.

Похоже, Карен наконец-то расслабилась.

— Локоть теннисиста? Ты уверена?

— Девяносто девять процентов.

— И не нужно делать рентген?

1 Удаление грудной железы. (Здесь и далее примеч. пер.)

42

— Нет, если ты возьмешь на пару дней больничный, будешь прикладывать к руке

лед и принимать противовоспалительное. Если не наступит улучшение, сделаем снимки.

— Ты думаешь, с моей стороны было глупо бежать сюда?

— Вовсе нет, — возразила Дебора. — Я сама говорила, чтобы ты приходила. Ты

перенесла рак груди, и врачам приходится относиться к тебе со всей серьезностью. И

поверь мне, я так и делаю. Воспаление сухожилия произошло по другой причине, но я

понимаю твое беспокойство.

— Ты единственная. Я не могу говорить об этом с Дани. У нее свои страхи.

— А Хол?

— Он не хочет слушать. Начинает нервничать. — Она закусила нижнюю губу,

прежде чем выпалить: — По крайней мере, я всегда так думала. Дебора, я должна тебя кое

о чем спросить. Как ты думаешь, у Хола когда-нибудь кто-то был?

Дебора спокойно переспросила:

— Ты имеешь в виду любовницу?

Карен кивнула.

— Мне позвонили в понедельник вечером. Какая-то женщина. Она спросила,

знаю ли я, где мой муж.

Дебора широко раскрыла глаза.

— А ты знала?

— Я знала, где он должен был находиться. Он должен был находиться на работе.

Но что-то в ее голосе говорило, что, возможно, его там нет.

— Ты поинтересовалась, кто она?

— Нет. Я повесила трубку.

— А номер определился?

— Высветилось «номер неизвестен». Хол пришел домой на час позже. Сказал, что

был на встрече. Но он насквозь промок после дождя. Я бы заметила, если бы его встреча

прошла в постели номера «люкс» и он приехал домой сразу после душа.

— О, Карен.

— Это не первый раз.

— Она звонила раньше?

— Однажды, пару месяцев назад. Голос показался мне знакомым. Потом я поняла:

мне так показалось из-за того, что я слишком часто вспоминала тот звонок. — Карен

теребила одну из своих бриллиантовых сережек. — Ну? Как ты думаешь, Хол смог бы?..

«Конечно нет», — хотелось сказать Деборе, но это было бы неправдой. И без того

чувствуя себя предательницей, она пробормотала:

— Я думаю, он относится к тому типу мужчин, на которых женщины обращают

внимание. Возможно, кто-то из офиса к нему неравнодушен, а поскольку шансов на

взаимность нет, она в отместку звонит тебе и надеется, что ты устроишь Холу допрос.

— Я ничего не спрашивала у него. Он бы очень расстроился, если бы узнал, что я

ему не доверяю.

— Может, он хотел бы знать об этом звонке. Чтобы поговорить с той, кто это

делает.

— Нет, нет. Я просто поделилась с тобой. — Протянув здоровую руку, Карен

нежно погладила подбородок Деборы. — Ты права. Это была женщина, которая хотела

бы, чтобы Хол был свободен, а это не так. — Она широко улыбнулась. — Видишь? Ты

помогла мне сегодня дважды. — Она провела по волосам Деборы, убрав несколько

выбившихся прядей. — Знаешь, тебе очень идет эта стрижка. Когда я вспоминаю о тебе,

то мысленно представляю тебя с длинными волосами. Так ты выглядишь более

раскованной.

— Мне все время кажется, что у меня на голове беспорядок.

— В этом есть какой-то вызов. Это новая ты, Дебора.

Дебора отступила. Новая Дебора была обманщицей.

43

— Вызов, да? Мой отец говорит, что это непрофессионально.

— Отлично. Пусть лечит свой артрит у кого-то другого, — посоветовала Карен,

потом помолчала. — Как он относится к аварии?

Дебора ничего не ответила.

— Значит, плохо, — догадалась Карен.

Ощущая ту же боль, что и сегодня утром, Дебора бросилась его защищать:

— Честно говоря, у него сейчас непростой период в жизни.

— Он все еще тоскует по твоей матери?

— Очень.

— Ты тоже.

— Но ему сложнее. Он возвращается в пустой дом. Они были родственными

душами, всегда были вместе. По вечерам, на выходных он просто не знает, чем себя

занять.

— Он мог бы помогать в кондитерской. Рут там очень нравилось.

Дебора фыркнула.

— Папа ни за что не признается, что это так. Он никогда не любил кондитерскую.

— Она подумала, изменится ли его отношение, когда там появится его внук.

— Он мог бы отвезти Дилана на рыбалку, — предложила Карен.

Они уже обсуждали это раньше. Рыбалка определенно была подходящим