Наше долго и счастливо (СИ)

Блэк и Люпин послушно, с едва скрываемым облегчением, вышли. Оказавшись на руках у матери, малыш немного успокоился, но продолжал похныкивать от голода. Вместе с ним Лили устроилась в кресле. Всё замерло вокруг. Даже мелкий мокрый снег, летящий за окном, казалось, замедлился. Хотя для миссис Поттер не было сейчас ни этой декабрьской пурги, ни заметённого сада, ни даже Сириуса и Ремуса внизу. Только Лили и Гарри. Только целый мир в её руках.

Гораздо позже, всё ещё держа ребёнка на руках, Лили спустилась вниз. Оказывается, пока она возилась с сыном, Люпин приготовил ужин. По всему первому этажу разливался запах запечённого с овощами мяса. Сначала девушка даже подумала, что мальчишки под шумок исчезли, такая тишина стояла в доме. Но, как оказалось, гости, которые давно уже привыкли не считать себя таковыми в доме Поттеров, разместились в нижней гостиной. Комната освещалась только светом гирлянды на ёлке, поэтому было легко не заметить развалившегося в кресле Сириуса и сидящего на ковре Люпина. Включив свет, Лили словно сняла с друзей Иммобилюс, вырвав их из оцепенения.

Сириус недовольно поморщился:

- Обязательно было это делать?

- Могу спросить то же самое, – заметила Лили, кивая на полупустую бутылку огневиски на столе.

Сириус снова поморщился, говоря всем своим видом, что он вообще не понимает, о чём идёт речь.

Не успели разжечь камин и накрыть на стол, как раздался громкий скрип и в комнату вошёл Джеймс, изрядно припорошенный снегом. Он был необычайно мрачен и тих. Молча разделся, подошёл к сыну, лежащему здесь же в люльке, и поцеловал его в лоб. Затем так же молча сел за стол, налил себе стакан огневиски и осушил его одним глотком. При этом ни жена, ни друзья не проронили не звука.

- Это сделал Мальсибер, – хриплым голосом произнёс наконец Поттер, отвечая на повисший в воздухе немой вопрос. – Мэри патрулировала у Министерства. Она скончалась под пытками... Круциатус...

Лили зажмурилась от нахлынувшей боли и скорби. А вслед за ними пришла ненависть. Жуткая ненависть и желание отмщения.

- Откуда ты знаешь? – тихо спросил Сириус, жадно глядя на друга.

- В Ордене сейчас только и разговору... – Джеймс снял очки и потёр пальцами переносицу. – Я видел тело Мэри. Его забрали наши. Потом отдадут родным.

- Не знаю, как они будут без неё, – покачала головой Лили, опускаясь на подлокотник кресла мужа. – Мэри была их единственной дочерью, единственным светом в их жизни.

Снова повисло молчание. Никто не решался притронуться к еде. Просто молча сидели, не глядя друг на друга. Словно что-то почувствовав, молчавший до сих пор Гарри вдруг разразился пронзительным плачем. Подскочившую было Лили остановил Сириус. Он бережно поднял крестника на руки, начиная потихоньку его покачивать.

- Вообще-то ему давно пора спать, – сказал Джеймс, устало откидываясь на спинку.

- Хорошо, я уложу, – с невесомой улыбкой глядя на малыша, сказал Сириус. – Можно, Лилс?

Не то, что бы миссис Поттер сильно доверяла подвыпившему другу, но всё же согласно кивнула. Сириус бережно унёс Гарри наверх.

- Грюм сказал, что её убивали с какой-то особенной жестокостью. Словно тут что-то личное, – покачал головой Джеймс. – Кому Мэри вообще могла помешать?

- А помните, – вдруг встрепенулся Люпин, – он ещё в школе пытался её мучить. Кто-то из старшекурсников ему помешал.

Лили вздрогнула, вспомнив, как плакала девочка в больничном крыле и как она потом отчитывала Снейпа за его дружка. Неужели это детская обида? Ужасно...

- Как мы можем так жить? Как вообще можно так жить? – всхлипнула Лили и спрятала лицо в ладонях.

Джеймс обнял её и прижался щекой к её свитеру.

- Однажды война закончится, – Ремус сжал пальцы Лили. – Я уверен.

- А я не очень, – тяжело вздохнула девушка. – Как подумаю, что мой мальчик будет жить во всём этом кошмаре... Он не должен был родиться так рано...

Джеймс повернулся в кресле, глядя на жену округлившимися глазами.

- Что ты такое говоришь? – в его голосе звенело искреннее возмущение. – Как это не должен был родиться? Если не сейчас, то когда? Что бы ни происходило вокруг, ты и Гарри – самое дорогое, что у меня есть! Я даже думать не хочу, как бы я жил, если бы вас не было у меня.

Лили снова вздохнула и поцеловала мужа в макушку. Конечно, он прав. Но в то же время Джеймсу никогда не понять, что такое материнская тревога.

Ремус с улыбкой посмотрел на друзей и опустил глаза. С тех пор, как Лили видела его последний раз, он не сильно изменился. Только меж бровей залегла глубокая складка. Он почти ничего не говорил о себе, не желая тревожить друзей, и девушка могла только догадываться, как складывается жизнь оборотня среди обычных людей.

После ужина друзья заторопились, несмотря на все уговоры остаться до Рождества и отпраздновать вместе с Поттерами. Ремус уверял, что обещал забрать Питера из Ордена и побыть завтра с ним и его приболевшей мамой. Сириус же вообще не мог ответить ничего вразумительного, однако несколько раз озабоченно взглянул на часы.

- Слушай, Сохатый, – заметил он, натягивая чёрное пальто, – я в шоке от того, как Гарри похож на тебя.