Наше преступление

нулъ... Влага еіде и кбсйулабь губъ, кайЪ у$К<3 пріятно защекотало у него въ горл. «Важно заби-раетъ!» подумалъ Деминъ и, уже убжденный, что это н вода, глотпулъ... Ему сразу обожгло ротъ, перехватило духъ и живымъ огневымъ комочкомъ про-катилось въ желудокъ. Деминъ повелъ головбй вправо и влво, усиленно втягивая ноздрями воздухъ и ничего не видя заслезившимися глазами.

— Ну што, Иванъ, какое мое винцо? Дйствуетъ? услышалъ Деминъ голосъ купца, вылзшаго изъ нахо-дившейся въ томъ же ряду своей лавки, чтобы полю-боваться дйствіемъ своей выдумки.

Деминъ обтеръ кулакомъ слезы съ глазъ.

— То ись... самъ "Христосъ босикомъ по душ прошелъ... — въ полномъ сердечномъ услажденіи про-иолвилъ онъ.

Старикъ откинулъ назадъ свою сдую голову и сипло захохоталъ. Его жирное, блинообразное лицо съ крашенными подстриженными усами и бородой стало сизо-багровымъ; безцвтные глаза скрылись въ щелоч-кахъ и въ безчислнныхъ бугоркахъ и морщинкахъ; ротъ съ полусъденными зубами раскрылся во всю свою ширину. Тряслись его обвислыя, толстыя плечи, колыхался объемистый, дряблый животъ, прыгалъ б-лый передникъ, которымъ былъ опоясанъ старикъ, по-дергивалось все тло и руки, закинутыя за спину...

Хохотали тмъ ж беззастнчивымъ смхомъ и его краснорожіе молодцы, предупрежденные хозяи-номъ объ его шутк и тперь выглядывавшіе изъ дверй лавки...

— Ахъ, чолтъ те дели... вотъ выдумалъ... вотъ сказалъ слово... Да ну тя къ лсаму....

И старикъ, махнувъ рукой и продолжая трястись отъ смха, грузно зашагалъ къ сб въ лавку.

Деминъ пропустилъ ще одинъ глотокъ. Стало ещ пріятне. Онъ оглядлсъвокругъвая. ка^Т) 3^^.^

шебной сказк, все перемнилоеь передъ пимъ, все стало инымъ.

Дома,' лавки, пожарная каланча, лошади, снующій народъ, хохочущія рожи купца и его молодцовъ колы-хались, расплывались передъ ітимъ, обращались во что-то незначительное, въ какую-то досадливо крутящуюся передъ носомъ мошкару, за то самъ онъ — Иванъ Деминъ по мр того, какъ все окружающее мельчало и принижалось, ширился и росъ и сталъ настолько болыпимъ и значительнымъ, что ему плевать на всхъ •и на все...

Передохнувъ немного, Деминъ закрылъ глаза и, какъ медвдь, дорвавшійся до меда, прильнулъ гу-бами къ чудодйственной посудинк, по опыту зная, что третій глотокъ, какъ и третья рюмка, самый вкус-ный, самый пріятный. Онъ уже глотнулъ, какъ кто-то крпко хлопнулъ его по рук, прервавъ пиршество въ самый торжественный и увлекательный моментъ... и одповременно надъ ухомъ его прозвучалъ знакомый, веселый голосъ:

— Ванюха, чортъ, чего одинъ дуешь! Угости.

Отъ толчка горлышко бутылочки больно. стукпуло

Демина по зубамъ, и хотя онъ Поспшно отнесъ въ сторону руку съ зажатой посудинкой, но Нсколько Капель драгоцнной влаги всетаки пролилиеь на под-бородокъ! Деминъ посптно облизнулся. Оттого, что такъ неожиданно и безцеремонно помшали его пир-шеству, оттого, что уншбли зубъ, а главное оттого, что пролили часть влаги, Деминъ о<узирплъ, Какъ никогда за всю свою жизнь. Онъ іпироко раскрылъ загорвшіеся бшенствомъ глаза и увидлъ передъ собой ухмыляющееся лицо Лёшки Лобова съ щеголь-ски заЧесанпыми на вискахъ кудрями.

Поблвшіе, какъ перламутръ, глаза Демина за-прыгали.

— Поди къ чортовой матери, убивецъ, сволочь,

воръ!* — заорал7> онъ во всю мочь_; топая іоодливыми

. тоцая уродливыми

‘іап-кагак.ги

181

тсогами и держа на отлет въ лвой рук посудинку, правой, сжатой въ кулакъ, размахивалъ, силясь уда-рить парня по лицу.

Поблднвшій, растрявшійся Лобовъ пятился и уклонялся отъ ударовъ.

'— Съ ума сошелъ... Иванъ... — пролепеталъ тотъ поблвшими губами. — "Да чего ты, чортъ, сшаллъ?

— Я съ ума сошлъ? — взвизгнулъ Деминъ. — Я при всхъ своёхъ... Вы, должно, съ ума сошли, какъ убивали Ивана Тимофеева... убивцы! Я должонъ уго-щать, я? А какъ убивали Ванюху, такъ присягали поить-кормить, одвать-обувать... а? Не подходи, рас-кровяню, убью ...

Вокругъ нихъ уже собиралась толпа.

— Болтаешь зря пьянъ напился... — упав-

шимъ голосомъ выговорилъ Лобовъ и мгновенно юрк-нулъ за уголъ.

Но разгоряченный Деминъ не замтилъ исчезно-венія парня и продолжалъ кричать:

— Кто, я пьянъ? Я на свои пью. Подъ дорогами людей не убиваю, да чужіе карманы не выворачи-ваю. Ты супротивъ меня слова не смешь сказать.

Я те ротъ заткну... На слббод гуляешь, сволочь, въ спинжак по базару прохаживаешься... а по теб арестантскія роты давно стосковавши... а арестантеісій халатъ съ бубновымъ тузомъ на спину не хочешь? Не ндравится? Убивцы!.. землю на голову заставляли сы-пать ... землю, лъ ... арестанцы!

' Въ толпу любителей скандаловъ случайно попалъ проходившій тутъ Миронъ — односелецъ и кумъ Леон-тія, съ которымъ онъ только что видлся въ рядахъ. Услыхавъ обличенія Демина, Миронъ тотчасъ же мот-нулся искать своего кума, но не усплъ сдлать и полсотни шаговъ, какъ его окликнулъ Леонтій, вы-ходившій изъ шорной иавки съ новой шлеей въ ру-ісахъ. *

ввв.іап-кагак.ги

— Убивцвъ иымали, кумъ... вотъ сычасъ пы-мали, — выпалилъ однимъ духомъ, размахивая ру-ками, страпіно взволнованный Миронъ и, вылупивъ глаза и схвативъ Леонтія за рукавъ, потащилъ за собою.