Наше преступление

Въ телѣгѣ у Мирона сиалъ Дѳминъ и дремалъ съ своимъ сазаномъ под$ мышкой Рыжовъ. Миронъ, се-годня особенно воспылавшій любовью къ своему куму, еще въ предмѣстьѣ передалъ вожжи Рыжову, а самъ пересѣлъ въ телѣгу къ Леонтію, чтобы ѣылить пе-редъ нимъ дупіу и всласть наговориться. Дорогою они бесѣдовали обо всемъ и хотя іплохо понимали другъ друга, но такъ расчувствовались, чте много разъ принимались цѣловаться и даже всплакнули. Ихъ изліяніямъ не помѣшала даже погоня за стари-комъ Степаномъ Маркелычемъ, только Миронъ, уви-дѣвъ опередившую ихъ «барскую» каріолку, замѣтилъ, что господъ всѣхъ бы давно надо передушить, а ихъ землю и добро раздѣлить, потому что теперь «слобода пошла», съ чѣмъ вполнѣ согласился и Леонтій.

Какъ разъ на ту пору кумовей обогналъ ихъ одно-селецъ, который стоялъ въ телѣгѣ съ вожжами въ рукѣ и размѣренно, какъ молотятъ цѣпомъ, хлесталъ кнутомъ свою кляченку. Та, какъ гусь, вытянувъ свою тонкую, вспотѣвшую шею, то часто и мелко се-менила своими косматыми ногами съ маленькиМи ко-пытцами, то пускалась вскачь, а хозяинъ все продол-жаль размѣренно нахлестывать.

— А, Митька Косой, — сказалъ Леонтій, отры-ваясь на мигъ отъ душевнаго разговора. — Знаешь, кумъ, ёнъ у меня изъ осѣка четыре жердины скралъ, Митька-то... весь бсѣкъ разорилъ... Ей-Вогу, кумъ. — Говоря это, Леонтій чуть не заплакалъ отъ причи-ненной Митькой порухи его добру. •>

—Хотѣлъ въ контору притянуть... и свидѣтели набивались... да я... Богъ съ имъ, кумъ... я эстими дѣлами не займаюсь... штобы тамъ по судамъ... да по конторамъ... чужого намъ не надо, а... гдѣ нашѳ пе пропадало... слава Те, Господи, проживу... не мы

людямъ кланяемся, а намъ люди кланяются... Вѣрно говорю?

— Вѣрно, —подтвердилъ Миронъ, какъ подтвер-ждалъ всс то, что высказывалъ Леонтій, и, въ свою очёредь, Леонтій соглашался рѣшительно со всѣмъ, что говорилъ кумъ Миронъ.

— Только обидно, кумъ... у своего у брата, у му-жика... кабы у богатѣя...

Здоровенный Миронъ лежалъ на спинѣ поперекъ телѣги, свѣсивъ болтавшіяся ноги, часто моргалъ гла-зами, щелкалъ бѣлым,и зубами и повторилъ:

— Да... кабы у богатѣя... Слышь, кумъ, што я тебѣ скажу-то...

Но разогорченный Леонтій не расположенъ былъ слушать, а хотѣлъ самъ говорить. •

— Ну, не обидно ли, кумъ, у своего у брата, у-мужика?.. Ежели бы у богатѣя, али у кого изъ гос-подъ... ну тамъ и Богъ велѣлъ...

— И велѣлъ... велѣлъ...

— Вотъ братъ Егоръ, што въ ПитерѢ живетъ... сказывалъ, все начисто у господъ надоть отобрать и грѣха не будетъ... Слышь, все у ихъ надоть отобрать, * кумъ... одолѣли, все на ихъ работаемъ, а сами съ го-лоду пухнемъ, кумъ...

— Отобрать... все...

— Баринишки-то ничего не дѣлаютъ, а какъ жи-вутъ! Кабы мужику такъ-то... А то безъ разгиба, кумъ... А какое наше житье? Хлѣба не поѣшь вволю... Слышь-ка, рази это порядокъ?

— Непорядокъ... нѣ-ѣ...

— Вотъ братъ Егоръ... говоритъ: «чѣмъ мы хуже ихъ... баринишекъ-то? Рази нѳ справимъ всѣ дѣла?»

И справили бы... и въ министры пошли бы...

— Пошли бы...

— Нашлись бы такіе... и... изъ нашего брата-мужи-ка... нешто не нашлись бы?..

— Нашлись бы... какъ не нашлись?.. . ,

тотото.етап-кагак.ги

— Вотъ братъ Егоръ... хошь сычасъ въ минист-ры... за первый сортъ справитъ...

— Енъ спра-авитъ...

— Енъ, кумъ, въ Питерѣ-то всѣ науки произо-шёлъ... Три года въ ораторахъ служилъ... па жало-ваньи состоялъ... къ ему, кумъ, ученые-то ума наби-раться приходили...

— Э-о-о, — промычалъ Миронъ, запрокндывая голо-ву и одобрительно кивнулъ вверхъ бородой.

— Къ ему три барышни завсегда пріѣзжали... не какія-нибудь... изъ благороднаго роду...

— Э-о-о...

— И завсегда не какъ-нибудь... а за ручку съ имъ здраствовались... и все къ ему: «товарищъ Егоръ, товарищъ Егоръ»... Это такое у ихъ, значитъ, поло-женіе... къ бабѣ ли, къ мужчинѣ... все едино...

— О-э-э...

— И два господина... чистыхъ... книжекъ ему пона-везугь... всякихъ... покажутъ што вытвердить... Енъ какъ вытвердитъ... какъ выйдетъ на митингъ, по нашему сходка... значитъ... какъ зачнетъ чесать... и батюшки мои, откуда што берется... за первый сортъ отлепортуетъ... и всѣ слухаютъ, кумъ... муха не про-летитъ, слухаютъ...

— Ба-ашковатый... . • .

— А теперь бросилъ этимъ дѣломъ займаться... чуть што не повѣсили,.. Вотъ дѣло какое...

— 0! о! о!..

— Пивную ладитъ открыть... Енъ теперь съ ден-жонками... а брату, кумъ, не то што... рубля не при-слалъ... ни разу не прислалъ... А я отда — мать пой-корми... Нешто порядокъ, *кумъ?.. Братъ-та не то што... куска не доѣдаетъ... Нешто правильно... ну, скажи, кумъ?.. — и отъ жалости къ себѣ Леонтій.прослезился.

Кумовья догнали Митьку. Онъ лежалъ въ телѣгѣ вверхъ носомъ и мирно похрапывалъ. Его замучен-ная, взмыленная лошаденка еле плелась^ пошатыва-

и*род,о»<„ъ здздзд.еіап-ка2аІ|7ги

ясь на косматыхъ ногахъ, тяжѳло водя боками и пома-хивая мокрой головой, роняла на дорогу бѣлую пѣну; отъ туловища и отъ ногъ ея валилъ паръ.

— Переѣмъ! — вдругъ гаркнулъ во все горло Ми-ронъ, приподнимаясь въ телѣгѣ и выпучивая освирѣ-пѣвшіе глаза. — Кумъ, я ему глотку переѣмъ!