Наше преступление

При первомъ взглядѣ со стороны казалось, что эти люди въ мундирахъ и золоченыхъ цѣпяхъ, отдѣленные отъ другихъ массивной рѣшеткой, такъ торжественно возсѣдающіе на возвышеніи, на виду у всѣхъ за крас-нымъ столомъ, совершенно особыя высшія существа, призванныя рѣшать судьбу другихъ простыхъ людей, составляютъ одну дружную семью.

На самомъ дѣлѣ это было далеко не такъ.

Предсѣдательствующій и молодой товарищъ проку-рора хотя и жили въ одномъ губернскомъ городѣ и чуть ли не каждый день видѣлись въ судѣ, но ничего обща-го внѣ службьг между собой не имѣли, даже не бывали другъ у друга и въ душѣ недолюбливали одинъ другого.

Праваго уѣзднаго члена суда, много лѣтъ уже безъ повышенія занимавшаго свою должность въ городкѣ, предсѣдательствующій признавалъ какъ опытнаго юрис-та, но презиралъ, какъ консерватора, и относился къ нему свысока за то, что тотъ оказался «затертымъ» по службѣ. Въ свою очередь, правый членъ платилъ пред-сѣдательствующему тѣмъ же презрѣніемъ, считая его пролазой. Съ товарищемъ прокурора отношенія у него хотя и не были близкими, но въ воззрѣніяхъ они почти всегда сходились и потому симпатизировали другъ ДРУгу.

Лѣвый членъ — почетный мировой судья и земскій дѣятель, былъ совсѣмъ не юристъ и въ составѣ суда яв-лялся случайнымъ гастролеромъ.

По распоряженію предсѣдательствующаго, два кон-войныхъ солдата, съ шашками на-голо, ввѳли подсуди-мыхъ въ залъ.

Всѣ они были щѳгольски одѣты,въ своихъ новыхъ пиджакахъ и хорошихъ сапогахъ. Никакого смущенія или стыда незамѣтно было на ихъ лицахъ. Сашка, какъ всегда, глядѣлъ угрюмо, по-волчьи, исподлобья; Лобовъ своими блестящими озорными глазами спокойно осматривалъ залъ; спокоенъ былъ и Горшковъ. Сѣрыхъ зрителей приводили въ завистливое удивленіе ихъ бѣ-лыя, сытыя лица и толстыя шеи, особенно у Сашки Сте-панова.

— Ишь какіе загривки себѣ наѣли на казенныхъ хлѣбахъ... — перешептывались на заднихъ скамьяхъ.

— А што-жъ имъ? Никакой тебѣ работы, никакой заботы; какъ ни наѣсть?! Всякой такъ-то наѣлъ бы...

Предсѣдательствующій спросилъ у каждаго изъ подс-удимыхъ имя, отчество, фамилію, вѣроисповѣданіе, не былъ ли раньше подъ судомъ и врученъ ли обвини-тельный актъ? Получивъ на все это отвѣты, онъ освѣдо-мился у прйстава, всѣ ли свидѣтели прибыли? Оказа-лись всѣ на лицо. Послѣ этого онъ положилъ въ стояв-шую передъ нимъ на столѣ урну ярлычки еъ написан-ными на нихъ именами и фамиліями присяжныхъ, смѣ-шалъ ихъ и, вынимая по одному, громко вызывалъ тѣхъ, чьи ярлычки попадались.

Вызванные двѣнадцать человѣкъ и двое запасныхъ съ степеннымъ достоинствомъ проходили за рѣшетку и усаживались лицомъ къ подсудимымъ, на стульяхъ, поставленныхъ въ два ряда вдоль наружной стѣны. Присяжные были болыпею частью мужики, одинъ со-держатель парикмахерской, одинъ приказчикъ- домо-владѣлецъ, одинъ купецъ и толстый, плѣшивый, бри-тый, съ сѣдыми усами нѣмецъ—директоръ одного

болыиого завода, лѣтъ 30 назадъ пріѣхавшій въ Рос-сію въ качествѣ помощника мастера, безъ гроша въ карманѣ, теперь же имѣвшій крупное состояніе, же-нившійся на русской дворянкѣ и считавшій себя ба-риномъ.

Предсѣдательствующій предлояшлъ присяжиымъ выбрать изъ своей среды старшину. Рядомъ съ нѣм-цемъ сидѣвшіе муяшки приподнялись и, обращаясь къ нѳму, въ одинъ голосъ заговорили: «просимъ, просимъ».

Нѣмецъ, напряженно ожидавшій своего выбора, съ зардѣвшейся отъ удовольствія лысиной, нѳуклюжимъ поклономъ поблагодарилъ за оказанную честь и съ евоего мѣста пересѣлъ на самый крайній стулъ, ближе. къ судейскому столу.

Правый члѳнъ прочѳлъ обвинительный актъ. Парни обвинялись въ томъ, что 25-го августа 190* года они нанесли Ивану Кирильеву тяжкіѳ, подвергавшіе жизнь опасности, побои съ переломомъ черепныхъ костей, отъ которыхъ пострадавшій и умеръ.

Такъ какъ актъ составлялся товарищемъ' проку-рора на основаніи толысо тѣхъ данныхъ, какія до-ставилъ ему слѣдователь, то и вышло, что главные и опасныѳ для убійцъ свидѣтели: Акулина, Барбосъ и молотобоецъ были совершенно устранены и повѣстокъ для явки въ судъ не получили.

На вопросъ предсѣдательствующаго: признаютъ ли подсудимые себя виновными, они отвѣтили, что не при-знаютъ.

Появленіе адвоката не прошло незамѣченнымъ сре-ди публики задпихъ скамей и даже возбудило толки.

— Гляди, вѣрно, изъ жидовъ, какъ жукъ черный... —сказалъ одинъ мужикъ своему сосѣду, мотнувъ бо-родой на адвоката.

— Доляшо, изъ ихъ... пятьсотъ слупилъ...

— Пятьсотъ? — недовѣрчиво переспросилъ первый. —Ой-ой-ой, такія-то деньги! Да за што? Пятьсотъ! шут-ка сказать. Да за што?

тотото.ѳіап-кагак.ги

247

Онъ удивленно качалъ головой.

— А за онравданіѳ. Даромъ, што ли, будутъ оправ-дывать?! Ну, себѣ сотню возьметъ, другуго сунетъ слѣ-дователю, а остатки судьи подѣлятъ... Даромъ, што ли? Имъ это лафа... . *

— Ловкачи эти жиды! ой, ловкачи! Ишь какую механику подвелъ...' Пятьсотъ!—все удивлялся, крутя головой, первый мужикъ. — Къ имъ, братъ, деньги-то липнуть. Къ православнымъ нѳ такъ... нѣтъ..: Гдѣ ужъ православному до жида?!.