Наше шаткое равновесие

Убираю телефон в джинсы, смотря на дочь. Какая же она замечательная. Я так ее люблю. Даже не представляю, что бы без нее делала. Когда у тебя нет ребенка, то ты все равно до конца не поймешь этого сумасшедшего трепета и запредельной любви к своему маленькому сокровищу.

И пусть все далось не так легко, как хотелось бы… я самый счастливый человек. У меня есть моя Полина, и большего мне просто не нужно.

Когда я узнала о своей беременности, просто не понимала, что делать. Я даже мысленно не касалась аборта, но совершенно не представляла, как буду жить дальше. Та, вечно ноющая и желающая внимания, Женя. Та, которая превращала свою жизнь в помойку, та, которую предали… ей было совершенно не по силам воспитывать дочь. Но мы всегда можем измениться. Ради себя, ради близких, ради самой жизни.

Я попыталась. С болью, слезами, депрессиями и скулежом в подушку. Но у меня получилось. В этот раз это был тяжелый путь. К самопознанию, к силе воли. Это не было легкомысленной и дарящей наивную свободу дозой. Нет, это был каждодневный труд во благо собственной жизни и жизни моего ребенка.

Когда после родов я вышла гулять с коляской, то не один раз наткнулась на осуждение в глазах родительских соседей. Они все еще жили в каком-то своем мире совкового пространства, считая меня чуть ли не шлюхой, раз я воспитываю дочь одна. Возможно, старая Женя в тот момент бы сорвалась и наглоталась таблов, но та новая, зарождающаяся во мне девушка просто пропускала все это мимо ушей. Не позволяла проходить всей этой грязи через себя. Мимо. Только мимо.

Я могу ненавидеть и презирать себя за многое. Поводов найдется выше головы. Но, наверное, самым болезненным останется тот день. Я еще не знала, что беременна. Мое отчаяние поглотило меня настолько, что я с широко распахнутыми глазами вновь понеслась навстречу саморазрушению, чего никогда себе не прощу.

— Мам, а папа когда приедет?

Полька вырывает меня из этих разрывающих душу мыслей своим тоненьким голоском.

— Скоро, — касаюсь ее волосиков, поджимая губы, — обещал позвонить.

— Давай сами позвоним?!

— Давай, — отчасти нехотя соглашаюсь.

Причина одна — звонить ему самой большого желания нет. Но и отказывать дочери я не желаю.

Набираю Мураса, в ответ — долгие монотонные гудки, сменяемые тишиной. Попытка номер два была бы логичной, но не с его работой. Позвоню позже.

— Не отвечает. Работает, наверное. Пойдем порисуем, а потом позвоним еще? — подмигиваю, поднимаясь на ноги.

— Ладно.

Мы устраиваемся за детским столиком в спальне, разложив перед собой чистые листы и раскраски. Полина сосредоточенно закрашивает крыло попугая желтым цветом.

— Полин, — закусываю кончик карандаша, — что тебе вчера папа сказал, когда пришел?

— Секрет, — усердно высунув язычок, она продолжает раскрашивать, ставя меня в тупик.

Такого я не ожидала. Она же всегда и все говорит. Ладно… почти всегда. Если спросишь, точно расскажет.

— И от меня?

— Ага.

Нервно улыбаюсь, а Мурас словно чувствует мое состояние. Перезванивает.

— Чего хотела?

— И тебе здравствуй, — отхожу к окну, — Полина попросила позвонить и спросить, когда ты приедешь.

— Минут через пятнадцать, я уже на районе.

— Ты не собирался звонить? Мы же договаривались заранее.

— А смысл, ты сама вон звонишь. Все, скоро буду.

— Это папа? — дергает меня за руку, моментально оказавшись рядом.

— Да, сейчас приедет.

— Ура, — с воплями уносится в прихожую, а потом возвращается с каким-то поникшим лицом.

— Что случилось?

— Мама, а ты же с нами поедешь?

— Конечно, поеду.

На миленькой и растерянной мордашке сразу появляется улыбка.

— Идем одеваться.

Мурас ломится в дверь как раз тогда, когда мы оделись. Полина собрана. Осталась только куртка и ботиночки. Эта маленькая вредина даже шапку уже напялила.

Открываю дверь, сталкиваясь с его безразличным взглядом. Вновь. Смешно, но я завидую ей. Его жене. В отличие от меня, он ее любит. Меня, как оказалось, он не любил никогда.

— Готова?

— Да. Папа, а мы мороженое купим?

— Полина, какое мороженое? Зима, — вставляю свое слово, накидывая на плечи куртку.

Мурас вопросительно приподымает бровь.

— Я поеду с вами, — отворачиваюсь, — Кнопка, иди сюда, застегну тебя.

Из квартиры мы выходим втроем. Закрываю дверь, понимая, что ждать меня никто не собирается. Дочь полностью поглощена Игорем, а я напоминаю себе Цербера. Ну и пусть.

— Мы не можем поехать на твоей машине, у тебя нет детского кресла.

— Не парься. Не остановят.

— А при чем здесь это?

— А что?

— Безопасность!

— И многих оно спасло?

— Что?

— Кресло.

— Я не посажу ее просто так. Это неправильно и…

— Все. Хорош. Без моралистики давай.

— Игорь.

— Ладно. Ключи давай, на твоей поедем.

— Я сама поведу.

— Не беси меня, Лунга, ладно?!

— Конечно. Как я могу? — закатываю глаза. — Если тебе так принципиально вести машину самому, можешь перекинуть кресло к себе.

— На твоей поедем. За руль уже садись и лучше молчи.

Я задыхаюсь от гнева, но держу себя в руках. Выпускаю из легких воздух, стараясь успокоиться.

Глава 13

Игорь