Наше шаткое равновесие

— Закройся, — со всей дури шарахаю его мордой об стол и выхожу в коридор.

— Игорь, там Симонов тебя искал…

Этому-то что надо? Убираю пистолет и направляюсь к начу.

— Можно? — два коротких стука.

— А, Игорь, заходи, — махает рукой на стул.

— Чего хотел?

— Поговорить.

— Внимательно.

— Я по поводу вчерашнего вечера, нехорошо получилось с Аллой.

— Ты сейчас серьезно?

— Не начинай. Просто поговори, чтоб проблем с ней не было, а то она моей Ленке все спокойствие подрывает своими истериками.

— Твоей жене стоит лучше выбирать подруг.

— И это ты говоришь о женщине, на которой женат?! — с явным презрением.

— Именно. Я поехал, у меня еще дела на районе.

— Знаю я твои дела. Ресторан-то толкнул уже этому бизнесмену своему. Я как посмотрю, что ни происходит, тебе только на руку. Иногда задумываюсь, а действительно ли случайно?

— Поменьше думай об этом, а лучше думай тогда, когда свой процент в карманчик убираешь.

Поднимаюсь и выхожу из кабинета. Симонова я не боюсь. Да и никогда не боялся. Ему без меня уже никак. Да и рыльце у него в пушку, с такого крючка сложно спрыгнуть, а с его мозгами и подавно.

После обеда наведываюсь на съемную квартиру. Алка, конечно же, дома. Пьяная и зареванная.

— О, приперся.

Гончарова упирается ладонями в стол, поднимаясь со стула, между тем успевает зацепить бутылку, и та с грохотом падает на пол, разбиваясь вдребезги. Начинает вонять ликером.

— Поговорить надо.

— Пошел вон, придурок. Катись к своей наркоманке. Сволочь, — вытирает губы тыльной стороной ладони, слегка пошатываясь.

— Слушай, я баб не бью, но тебе по роже съездить хочется. Руки чешутся, — расстегиваю пуговицы на пальто.

— А давай! Сразу под статью, я тебе не твои уголовники!!!

— Грамотная ты моя, расскажи-ка мне лучше, что ты Лунге напела тогда?!

— Когда, Игоречек? Не было ничего. Не говорила я с ней.

— Понятно, ладно, счастливо оставаться.

— Игорь! Милый мой, хороший, — бросается ко мне, — прости-прости. Я дура. Я так тебя люблю, слышишь, очень люблю. Не уходи. Все будет как раньше, слышишь, не уходи, — причитает, сжимая ворот моей рубашки.

Отталкиваю ее от себя. Противно. Она мне уже поперек глотки стоит. Спектакли эти. Молча иду к двери.

— К ней пошел? Козел! Какая же ты скотина! Ненавижу! Давай, вали, потом сам приползешь, сволочь! Как же я тебя ненавижу.

Не реагируя, быстро сбегаю вниз по лестнице, стараясь быстрее убраться от этой психички подальше. Мне ее не жаль. Мне всегда было плевать, и сейчас ничего не изменилось. С ней было удобно, местами выгодно. Не больше. Все ее розовые сопли и надуманная любовь — сугубо ее проблемы. Я к ним отношения не имею. И никогда не имел. Она видела и знала, за кого выходит замуж. Сама себе такую жизнь выбрала. Сама.

У дома еще полчаса сижу в машине. Со всем, что произошло за последние сутки, нужно что-то делать.

* * *

Пять лет назад

Сумерки. Наполовину задернутые шторы и едва горящий в настольной лампе свет. Я чувствую, что она нервничает. Это ощущается даже на слух. Дыхание. Опущенные в пол глаза. Ее что-то останавливает, гложет. Вероятно, это так.

Смотрю на нее, и все поспешным маршем идет на второй, нет, на какой-то стомиллионный план. Женька, она невероятная. В моей жизни не было ничего подобного, и это на самом деле кайфово. С ней все как-то иначе. Чувства, эмоции… все. Меня накрывает. Я схожу по ней с ума, а она словно этого не замечает. Не видит очевидных вещей. Притягиваю ее к себе и хочу поцеловать. Почувствовать. У нее такие губы, умом тронуться можно. Руки. Теплые, нежные.

— Стой, — отстраняется, прикладывает пальцы к моим губам, — ты должен кое-что знать.

— Чего?

— Я должна это сказать, иначе будет нечестно. Я достаточно продолжительное время принимала наркотики, сначала простое курила, потом нюхала, а потом…

— Кололась, — утверждаю.

Она кивает и отходит в сторону, обхватывая свои плечи руками.

— Я догадывался…

— Как? — оглядывается и смотрит… так смотрит…

— Некоторые вещи в твоем поведении тебя выдают. Не забывай, кем я работаю…

— Точно, — усмехается, — не подумала…

— Давно завязала?

— Почти год. Это было страшно. Не хочется оказаться там снова.

— Значит, не окажешься. Ты же хорошая девочка, — все же притягиваю ее к себе, наконец- то целуя.

После того вечера с ней, наутро, я чуть ли не в семь приперся к Яше.

— О, Игорь, ты че в такую рань?

Яша отходит от двери, поэтично почесывая зад.

— Подарочек у меня тебе.

— Какой?

— Пошли к тачке, один не дотащу.

— Это уже интересно. Халатик накину только.

— Ага, давай.

На улице выкуриваем по парочке сигарет, прежде чем я откупориваю багажник.

— Эт че? Три ящика?

— Забирай. Не было спора.

— Чего?

— Забирай и считай, что не спорили.

— Не дала все-таки? А нафиг три тогда?

— Не твое дело. И чтоб ни одна душа, понял?

— Обижаешь.

— Ты Катьку, что ли, того?

— А чего?

— Аллину подружку, серьезно? Яша, она тебя обглодает со всех сторон и не подавится.

— Ой, зубы пообломает.

— Ну-ну.

Яша в два захода выволакивает из тачки коньяк, я же сразу уезжаю.

* * *

Настоящее время

В тот день я тупо забрал свои слова обратно, потому что не мог с ней так поступить. Только не с ней.