Наше восточное наследие

Во всех провинциях люди покидали свои земли и устремлялись в другие края, или, забыв свои дома, уходили жить в горы. Начались всевозможные молебны, возродились даже необычные в обычные времена религиозные обряды, но безрезультатно. Жители столицы один за другим приносили в жертву (на пропитание) всевозможные ценности, но никто не обращал на них внимания. Нищие кишели по обочинам дорог, и наши уши были наполнены звуками их причитаний. Все умирали от голода, и со временем наше положение стало таким же отчаянным, как у рыбы в маленьком бассейне, о котором идет речь в этой истории. Наконец даже респектабельные с виду люди в шляпах и с закрытыми ногами стали появляться от двери к двери и просить милостыню. Иногда, когда вы удивлялись, как такие жалкие существа вообще могут ходить, они падали у вас на глазах. У стен садов или на обочинах дорог от голода умирало бесчисленное множество людей, и, поскольку их тела не убирали, мир наполнялся дурными запахами. По мере того как их тела менялись, возникало множество зрелищ, которые не могли вынести глаза. Люди, у которых не было средств, сносили свои дома и продавали материалы на рынке. Говорили, что одного груза не хватало, чтобы прокормиться в течение одного дня. Странно было видеть среди этих дров куски, местами украшенные киноварью, серебром или сусальным золотом…. Еще одна очень плачевная вещь: когда на находились мужчина и женщина, сильно привязанные друг к другу, тот, чья любовь была больше, а преданность — глубже, всегда умирал первым. Причина заключалась в том, что они ставили себя на последнее место и, будь то мужчина или женщина, отдавали любимому все, о чем могли бы попросить. Как правило, родители умирали раньше своих детей. И снова можно было увидеть младенцев, прижавшихся к груди матери, не зная, что она уже умерла…. Число умерших в центре Киото только за четвертый и пятый месяцы составило 42 300 человек.40

На фоне этого жестокого перерыва в росте почвы Каемпфер представляет яркую картину японских ремесел, какими они показались ему в Киото 1691 года:

Киото — великий магазин всех японских мануфактур и товаров, а также главный торговый город империи. В этой большой столице нет ни одного дома, где бы не производилось или не продавалось что-нибудь. Здесь рафинируют медь, чеканят деньги, печатают книги, ткут богатейшие ткани с золотыми и серебряными цветами. Лучшие и редчайшие красители, искуснейшая резьба, всевозможные музыкальные инструменты, картины, шкафы из японского дерева, всевозможные вещи, выкованные из золота и других металлов, особенно из стали, как лучшие закаленные клинки и другое оружие, делаются здесь в высшей степени совершенными, как и богатейшие платья, и по лучшей моде; всевозможные игрушки, куклы, двигающие головой сами по себе, и множество других вещей, слишком многочисленных, чтобы упоминать их здесь. Короче говоря, нет ничего, что можно было бы придумать, кроме того, что можно найти в Киото, и ничего, пусть даже очень аккуратно сделанного, нельзя привезти из-за границы, кроме того, чему возьмется подражать тот или иной художник в этой столице. На всех главных улицах есть лишь несколько домов, где не продается что-нибудь, и я, со своей стороны, не мог не восхититься, откуда у них столько покупателей на такое огромное количество товаров».41

Все виды искусства и промышленности Китая уже давно были импортированы в Японию, и сегодня Япония начинает превосходить своих западных наставников в экономичности и эффективности механического производства,42 так и во времена сёгуната Токугава ее ремесленники стали соперничать, а иногда и превосходить китайцев и корейцев, у которых они учились своему искусству. Большая часть работы, как и в средневековой Европе, выполнялась в домашних условиях семьями, которые передавали свое занятие и мастерство от отца к сыну и часто получали название своего ремесла; и, как и в наши средние века, были созданы большие гильдии, состоявшие не столько из простых рабочих, сколько из мастеров, которые безжалостно эксплуатировали ремесленников и ревностно ограничивали прием новых членов в гильдии.43 Одной из самых могущественных гильдий была гильдия менял, которые принимали вклады, выпускали ваучеры и векселя, предоставляли займы торговле, промышленности и правительству и (к 1636 году) выполняли все основные финансовые функции.44 Богатые купцы и финансисты заняли видное положение в городах и стали с завистью смотреть на исключительную политическую власть феодальной аристократии, которая возмущала их тем, что презирала стремление к золоту. Медленно, на протяжении всей эпохи Токугава, росло торговое богатство нации, пока, наконец, оно не стало готово сотрудничать с американскими дарами и европейскими пушками, чтобы разорвать скорлупу старой Японии.

IV. НАРОД

Рост — Косметика — Костюм — Диета — Этикет — «Саке» — Чайная церемония — Цветочная церемония — Любовь к природе — Сады — Дома