Наше восточное наследие

Романтика, которая так часто скрывается за керамикой, проявляется в истории о том, как Гото Сайдзиро привез искусство фарфора из Хидзена в Кага. Возле деревни Кутани был обнаружен превосходный слой гончарного камня, и феодал провинции решил основать там фарфоровое производство, а Гото был отправлен в Хидзэн, чтобы изучить методы обжига и дизайна. Но секреты гончаров были так тщательно скрыты от посторонних, что Гото на некоторое время был сбит с толку. В конце концов он переоделся слугой и устроился в дом гончара. Через три года хозяин определил его в гончарную мастерскую, и там Гото проработал еще четыре года. Затем он бросил жену, на которой женился в Хидзэне, и детей, которых она ему родила, и бежал в Кага, где предоставил своему господину полный отчет об освоенных им методах. С этого времени (1664 г.) гончары Кутани стали мастерами, а Кутани-яки соперничали с лучшими изделиями Японии.71

Гончарные заводы Хидзэн сохраняли свое лидерство на протяжении всего XVIII века, во многом благодаря благосклонной заботе, которую феодал Хирадо оказывал рабочим на своих фабриках; в течение целого столетия (1750–1843) голубые изделия Мичаваки из Хирадо стояли во главе японского фарфора. В XIX веке Дзэнгоро Ходзэн принес лидерство в Киото путем искусных подражаний, которые часто превосходили его модели, так что иногда становилось невозможно определить, что является оригиналом, а что — копией. В последней четверти века Япония развила перегородчатую эмаль из того грубого состояния, в котором она оставалась с момента ее проникновения из Китая, и заняла лидирующее положение в мире в этой области керамики.72 Другие отрасли в тот же период пришли в упадок, поскольку растущий спрос Европы на японскую керамику привел к появлению стиля преувеличенного декора, чуждого местному вкусу, а привычки, возникшие при выполнении этих иностранных заказов, повлияли на мастерство и ослабили традиции этого искусства. Здесь, как и везде, приход промышленности на некоторое время стал бедствием; массовое производство заняло место качества, а массовое потребление заменило разборчивый вкус. Возможно, после того как изобретения пройдут свой плодотворный путь, а социальная организация и опыт распространят дар досуга и научат его творческому использованию, проклятие превратится в благословение; промышленность сможет обеспечить комфорт большинству людей, а рабочий, отдав свою низкую дань часами машине, снова станет ремесленником и превратит механический продукт, путем любовного индивидуального обращения, в произведение личности и искусства.

IX. ПОКРАСКА

Трудности предмета — Методы и материалы — Формы и идеалы — Корейское происхождение и буддийское вдохновение — Школа Тоса — Возвращение в Китай — Сэссю — Школа Кано — Коетсу и Корин — Реалистическая школа

Японская живопись, даже в большей степени, чем другие темы, требующие места на этих страницах, является предметом, которого должны касаться только специалисты; и если она включена сюда, наряду с другими эзотерическими царствами, куда ангелы боялись ступать, то только в надежде, что сквозь эту завесу ошибок читатель сможет увидеть полноту и качество японской цивилизации. Шедевры японской живописи охватывают период в двенадцать сотен лет, разделены между сложным множеством школ, были потеряны или пострадали в потоке времени, и почти все они спрятаны в частных коллекциях Японии.* Те немногие шедевры, которые открыты для изучения иностранцами, настолько отличаются по форме, методу, стилю и материалу от западных картин, что западный ум не может вынести о них компетентного суждения.

Прежде всего, как и их образцы в Китае, японская живопись когда-то создавалась той же кистью, которой писали, и, как и в Греции, слово для письма и для живописи изначально было одним, живопись была графическим искусством. Этот исходный факт определил половину особенностей дальневосточной живописи — от используемых материалов до подчинения цвета линии. Материалы просты: тушь или акварель, кисть и впитывающая бумага или шелк. Труд труден: художник работает не стоя, а на коленях, склонившись над шелком или бумагой на полу; он должен научиться контролировать свой мазок, чтобы сделать семьдесят одну разную степень или стиль прикосновения.73 В ранние века, когда буддизм господствовал над искусством Японии, в Японии писали фрески в манере Аджанты или Туркестана; но почти все сохранившиеся произведения высокого уровня имеют форму либо макимоно (свитков), либо какэмоно (подвесок), либо ширм. Эти картины создавались не для того, чтобы быть разложенными в картинных галереях — таких галерей в Японии нет, — а для частного просмотра владельцем и его друзьями, или для того, чтобы стать частью декоративной схемы в храме, дворце или доме. Очень редко это были портреты конкретных личностей; обычно это были картины природы, сцены боевых действий или штрихи юмористического или сатирического наблюдения за поведением животных, женщин и мужчин.