Наше время. 30 уникальных интервью о том, кто, когда и как создавал нашу музыкальную сцену

– В лирике Маяковского есть строки: «Я хочу быть понят моей страной, / А не буду понят – что ж, / По родной стране пройду стороной, / Как проходит косой дождь». А ты понят «своей страной»?

– Открой Писание, там сказано «пойдете в мир, и мир вас не примет». Пытаться быть понятым – значит, искажать то, что хочешь сказать. Либо ты говоришь легко, либо подбираешь слова, дабы тебя «правильно» поняли. Желающие тебя понять, – всегда поймут. «Аквариуму» повезло. Все 40 лет, что мы существуем, нас понимают и любят.

2014 год

– Перед выходом альбома «Соль» в интернете появилось твое высказывание: «Хотелось песен веселых, а получились совсем другие: очень совместимые по тональности с поразительно странным временем, в котором мы живем».

– Я говорил, что есть определенный настрой в теперешнем русском обществе, которое, в общем-то, разделилось, и многие с неприязнью относятся друг к другу.

– А раньше такого разве не было?

– Нет. Или было не в такой степени. Но ты прав совершенно, потому что внутренний конфликт, насколько я знаю историю, вообще присущ России. Никогда не будет золотого времени, когда мы не будем ссориться друг с другом. Впрочем, если так было и есть, это утешает. Значит, хуже не стало.

– В одном из наших разговоров, лет восемь назад, ты сказал: «Если нет внутреннего покоя, то ничего не создать»…

– В душе каждого человека есть покой. Не все до него докапываются. Это как родник. Он есть. И вода в нем абсолютно чистая, и свет в нем абсолютно не вечерний. Я не ухожу от твоего вопроса, просто пытаюсь объяснить мою позицию. А как пишутся песни, я по-прежнему не знаю. Но давно замечаю, что они отражают происходящее вокруг, даже если я сам не согласен с этим. Да, я могу писать песни, с которыми сам не согласен.

2016 год

– Продолжается серия уличных выступлений «Аквариума». Это такая игра в менестрелей или тестирование народа на степень его раскрепощенности?

– Ни то ни другое. Мы делаем это для удовольствия, не предполагая какой-то выгоды. Нам не нужно кого-то «тестировать» или «играть в менестрелей». Просто мне всегда хотелось поиграть на улице или в метро, и в какой-то момент это стало возможным. Мы попробовали, нам понравилось, и мы продолжаем. Пока ни разу не было проблем – ни с народом, ни с местными властями.

– Как поступишь, если люди начнут бросать монеты и купюры в гитарный футляр?

– Они и бросают. Деньги идут в общий котел. У группы в дороге всегда много расходов.

– Череда смертей великих музыкантов в этом году началась с ухода Дэвида Боуи. На тебя это как-то повлияло?

– Смерть – естественное завершение жизни. Рвать волосы и посыпать голову пеплом по этому поводу – театральная патетика. Музыка Боуи со мной всегда, а лично с ним мы очень давно не общались. Однако в свое время он мне немало помог и делом, и советами, а я, чем дальше, тем больше, понимаю, какой он был великий музыкант и удивительный человек. Однажды в 1988 году он мне подробно и очень точно предсказал, какие неприятности будут у западной цивилизации происходить с исламским миром, а тогда об этом никто и не думал.

2018 год

– В свое время Михаил Козаков признался, что сотрудничал с КГБ. Сейчас в Литве подозревают в том же Донатаса Баниониса. Представь, что тебе документально подтвердят нечто подобное о твоих коллегах по Ленинградскому рок-клубу?

– Никакая информация из архивов КГБ мое мнение о них не изменит. Если человек оказался слаб и сделал что-то не то, он не стал от этого хуже.

– А если его «слабость» всерьез повлияла на чью-то судьбу?