Наше время. 30 уникальных интервью о том, кто, когда и как создавал нашу музыкальную сцену

– Я остался в фазе шута. Не воин, не инок, а шут. И такая позиция меня устраивает. Хотя во мне есть чуточка воина и инока, но доминанта – шутовская. Если говорить о моих авторитетах, их трое: Паисий Святогорец, Кит Ричардс и Вася Бриллиант. Вот, собственно, и все. Три судьбы, которые меня потрясли.

– В прошлом году у тебя случился инфаркт. Ты испугался, принял это, как данность или что-то третье?

– Миш, если я скажу, что не чуточки не испугался, это прозвучит, гм… нескромно. Было больно. И хотелось, чтобы это боль ушла куда-нибудь. А в душе был покой, у меня во всяком случае.

Юрий Шевчук

В начале тысячелетия лидер «ДДТ» непроизвольно обрел реноме «старшего по русскому року». На эту тему одни по-доброму шутили, другие высказывались саркастично. А уж когда в 2002-м, в альбоме «Единочество. Часть I» появилась песня «Мама, это рок-н-ролл», припев которой Шевчук завершал утверждением – «Рок – это я!», резонанс усилился. Появилась даже фраза: «Шевчук – это Кобзон нашего рок-н-ролла». Я поинтересовался у Юры, слышал ли он ее. Оказалось – да.

2002 год

– И как ты такое сравнение воспринимаешь?

– Много подобного говорят. Ну что ответить? Вроде не похож. Кобзон служит, он рядом с властью, среди сильных мира сего. Раньше это были коммунисты. Теперь новые буржуа. Кобзон – исполнитель эстрадных песен, не имеющий своей художественной идеологии. Так неужели люди, сравнивающие нас, не чувствуют разницы?

«ДДТ» не мелькало ни в каких политических и рекламных кампаниях. У нас всегда свое мнение. Я – не бизнесмен и не официант. А эстрадный исполнитель – официант в искусстве. У вас свадьба – спою про свадьбу, похороны – спою про похороны. Можно про Ельцина, Путина, кого угодно. Главное, чтобы платили деньги и народ расслаблялся. Не хочу ничего плохого сказать про Кобзона, но мы с ним совершенно разные.

2007 год

– Юра, многим харизматичным русским поэтам прожить полвека не довелось. У тебя получилось. В чем разница между тобой и ними?

– Не думаю, что разница в темпераменте. Я тоже человек достаточно резкий, бескомпромиссный и тому, что меня не убили, скажем, на дуэли, сам удивляюсь. Но у каждого своя судьба. Юность, молодость – это поэзия. Это импрессионизм. Весь мир ты воспринимаешь в полном, космическом объеме. Получается громадье ощущений. Это испытывал тот же СашБаш, молодые Есенин, Пушкин, Пастернак. А зрелый возраст – период философии. Господь подарил мне возможность добраться и до этой ступени. Жизнь эмпирическая, чувственная, чуть отодвигается и наступает жизнь оценочная, аналитическая. Я этому рад. В России надо жить долго, чтобы ее понять. А мне понять необходимо еще очень многое.

– Стихийностью натуры, максимализмом, нервом, внутренним конфликтом со многими коллегами по цеху ты порой напоминаешь Маяковского…

– Маяковский старался подружиться с властью, а я нет. У меня, например, нет друзей в президентской администрации, как у некоторых наших рок-музыкантов. Я очень уважаю свою внутреннюю свободу и время от времени выпускаю ее на волю, как джина из бутылки. Начинается ветер. Не всем это нравится.

– Большой резонанс вызвала новая песня Кинчева «Власть». Особенно напряглась Украина, хотя тебя текст этой песни касается в не меньшей степени: «Адептов передела сольют за бугор / На пепле революций возродится террор / Оранжевые сопли – очкариков сны / В предчувствии гражданской войны». Согласен, что в последнее время Костя так или иначе тебе оппонирует? До «Власти» был его гимн «Рок-н-ролл – это мы», прямой ответ твоей теме «Рок-н-ролл – это я!»?