Нашествие (Черная масть)

      Я метался по шкурам, вскрикивая от боли, Ната терпеливо сидела рядом, вытирая мне пот с лица - а потом, забывшись на какое-то время, я снова увидел Его… Но, вначале - сплетенный клубок отвратительных гадов, оскаленные пасти, из которых свисали черные, раздвоенные языки. Целое сонмище змей! Все они валялись дохлыми, сваленными в одну большую кучу. А, подле нее - Он… Зверь стоял на задних лапах-ногах, держа в передних сучковатую дубину, рядом - судя по еще не запекшейся крови! - недавно убитая тушка косули. Чуть поодаль - костер, слишком большой для приготовления пищи. Даже находясь в сне-полуяви, я понимал - Они уже научились владеть огнем… Зверь встревожено поднял голову - ноздри раздулись, он втягивал воздух, силясь учуять знакомый запах и присутствие того, кого уже знал. Я отпрянул - он меня видел! Красные, безумные зрачки расширились - и послышалось неясное бормотание, смысл которого я никак не мог уловить. А, потом - четкий сигнал и слова, поверить в которые было просто нельзя…

      - Самка! Кровь! Добыча! Много добыча! Дай! Дай! Смотреть! Где добыча? Видеть! Видеть!!!

      Я подскочил, валясь с настила на земляной пол - Ната едва успела меня подхватить.

      - Что… Опять?

      - Это только сны… - сказать ей о своих видениях я не мог. Ната, хоть и знала больше всех о моем прошлом, пугалась откровенных разговоров о нелюдях. Даже я не был свидетелем того, как люди превращались в монстров - хотя, среди руин города, однажды встретил свидетельство такого перевоплощения… А Ната - видела. На ее глазах нелюди убивали и пожирали обычных людей, а она, обмирая от ужаса, пряталась среди развалин на своем острове, ожидая прихода чудовищ, существовавших только в старых преданиях и сказках. Но для нее эта сказка оказалась явью… И, если мне, хоть как-то закаленному стычками с трупоедами, столкновение в Провале, с живым зверочеловеком, едва не стоило жизни - то, что могла испытывать она? Ната знала о моей способности предчувствовать еще неясную угрозу, знала и видела, как могут измениться мои глаза в момент смертельной схватки - она не могла не понимать, что это значит! Но мы оба надеялись, что это все, и иных изменений, уже, не будет… Мог ли я признаться столь дорогому мне человеку, что вновь вижу нелюдей, словно я и сам - нелюдь? И что эти видения куда серьезней, чем обычный кошмар. Я тоже кое-что понимал… То, что стояло у меня в глазах - это реальность! И, когда-нибудь, мы все с ней столкнемся…

      Над травами нависло марево. Стебли ковыля, мятника, дикого риса пожухли и поникли вниз, сложившись наполовину. Их верхушки касались оголенных участков земли и мха, а сердцевина усохла и могла сломаться даже от случайного порыва ветра. Но не ветер не щадил траву - уже два дня солнце припекало так, что даже птицы, без устали мечущиеся вдоль береговой линии, попрятались в гнездах, вырытых на обрывистом склоне. В прерии стихло еще раньше - все животные устремились на поиски тени. Казалось, все живое должно исчезнуть от палящих лучей, забившись в свои норы. Но людям, собравшимся для совета, страшнее солнца был иной жар - тот, в котором сгорела семья отшельника, перебитая головорезами в синих оборванных куртках!

      Мы в смятении сидели возле костра - никто не решался произнести ни слова. Белая Сова - индеец, наконец, пришел в форт с потерявшей улыбку, Зорькой, - задумчиво курил свою трубку и молчал, как и остальные. Жестокая угроза главаря нависла над всеми и, хоть требование не касалось самого индейца, он понимал - это всего лишь вопрос времени. Покончив с фортом, прижмут и всех остальных «вольных» бродяг, все еще прячущихся от зэков по прериям. Мы знали Сыча совсем немного, но достаточно, чтобы понять - вожак бандитов не остановиться ни перед чем…

      - Он объявит, что это из-за нас, - Стопарь хмуро откинул прядь с лица. - Порвут еще одну девушку, другую, а люди станут думать, что это ты виноват, раз не хочешь покориться…

      - Но ведь это есть глупо? - Салли недоуменно вскинула на него глаза. - Зачем Сыч бить другие, если его враги мы? В поселке все и так молчать! Он делать там все, что хотеть!

      - Ааа… Помолчи. - Он отмахнулся. - Сейчас друг друга бояться. Он знает, что делает… Насиловать и убивать будут они, а ненавидеть начнут нас! Такова холопская логика рабов - целовать руки хозяина и скалить зубы, при виде свободных!

      - И что делать? - Туча вскинула голову в ожидании ответа. - Опять пойдем в поселок? Я лучше умру!

      Стопарь угрюмо мотнул головой, а Ната вставила негромко: